Сталин. Большая книга о нем

Арушанян приводит примерный текст «Директивы № 1» по КОВО, который Кирпонос

из-за отсутствия оперативного отдела в штабе округа-фронта в Тернополе надиктовывает

начштаба армии по телефону на карандаш. Как видите, в КОВО Кирпонос сообщал в армии о

том, что в округ пришел приказ наркома, не так, как это делал Захаров в ОдВО — сразу после

получения «Директивы № 1» из Москвы. Кирпонос это сделал только в 4.00 утра, после того

как война началась.

Еще хорошо, что в полосе этой армии 22 июня со стороны вермахта не было активных

действий. Эта армия была приграничной, находилась южнее «Львовского выступа», на границе

с Венгрией, что напала на СССР только 24 июня, и, похоже, ее приграничные дивизии ничего не

знали о приказе ГШ от 18 июня, и в боевую готовность они приводились только утром 22 июня.

А ведь Кирпоносу еще около полуночи звонил сам Жуков и дал команду приводить войска

округа в боевую готовность!

Однако интересно, что в КОВО «условный сигнал для ввода в действие плана прикрытия

государственной границы — “КОВО 1941”…» доводился уже около 5.00. И если доводился в

5.00 до этой армии, то, значит, подобный приказ получили и остальные армии КОВО. Также

интересно, что приграничные дивизии 12-й армии КОВО достаточно быстро, видимо, всего за

несколько часов заняли свои полосы обороны, получив сигнал боевой тревоги после 5.00 утра

(впрочем, сам Арушанян и отмечает, что на границе с Венгрией «22 июня активных действий

против войск армии противник не предпринимал»).

Кирпонос лично обзванивает армии около 4.00 и под карандаш диктует им приказ по

округу, но отправкой подобного приказа в войска должен заниматься оперативный отдел.

Однако по приказу Кирпоноса (точнее, Пуркаева) оперотдел КОВО не убыл на полевой КП

вместе со штабом округа-фронта, а остался в Киеве. Баграмян получил команду прибыть в

Тернополь только к утру 22 июня.

Вот, кстати, почему, возможно, нет опубликованной «Директивы № 1» по КОВО — ее

просто не составили в КОВО в ночь на 22 июня! Точнее, вероятно, составили свое, но т. к.

оперативный отдел штаба округа-фронта в самом штабе отсутствовал в эти часы, то текст так и

остался в виде бумаги, но в армии аппараты связи не отправляли зашифрованный текст, не

отправляли в виде именно письменного приказа. Передавали скорее всего устно, обзванивая

армии, — обзванивали лично Пуркаев и Кирпонос, надиктовывая на карандаш отдельные

положения. Потом просто продублировали текст «Директивы № 1» и подшили ее в дело.

«— Выполняйте, — сказал Кирпонос. — Пусть командарм позвонит мне.

Положив трубку, я приказал оперативному дежурному по боевой тревоге поднять личный

состав штаба. Затем начал передавать по “ВЧ” связи командирам корпусов и армейским частям

полученный приказ. В это время прибыли генерал П.Г. Понеделин и член Военного совета

бригадный комиссар И.П. Куликов. Я доложил им о приказе и принятых мерах.

Вскоре собрался и весь состав штаба. Ознакомившись с обстановкой, офицеры

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

317

приступили к работе.

Примерно через час генерал М.А. Пуркаев вызвал меня к аппарату “Бодо” и передал

условный сигнал для ввода в действие плана прикрытия государственной границы — “КОВО

1941”. Я сразу же доложил командарму, в кабинете которого находился и член Военного совета.

Мы немедленно оповестили соединения и части».

То есть в КОВО ввели в действие «План прикрытия и обороны государственной границы»

в действие около 5.00 22 июня! До сих пор сложно сказать, было ли на это для Киева

распоряжение Генштаба (Москвы, как писал потом Болдин по ЗапОВО), или ПП в КОВО ввели

в действие «автоматом», по факту нападения агрессора, решениями полномочных командующих

округами. Выше уже приводился этот приказ КОВО для резервных дивизий, для 24-го мк и 45-й

тд: «С рассвета 22 июня немцы начали наступление. Бой идет на границе. Приступить к

выполнению плана прикрытия 1941 года… КИРПОНОС… ВАШУГИН… ПУРКАЕВ» (ЦАМО,

ф. 229, оп. 164, д. 50, л. 3. Подлинник. ВИЖ № 6, 1989 г., с. 31).

Время при публикации не указано, но скорее всего данный приказ для резервных дивизий

состоялся уже после 7.00, когда оперативный отдел штаба округа-фронта во главе с Баграмяном

прибыл наконец из Киева в Тернополь, в полевое управление. Но в любом случае — давал ли

ГШ до «Директивы № 2», до 7.00—8.00, команду на ввод ПП в действие или нет, в КОВО такую

команду около 5.00 в приграничные армии дали. После чего командиры могли вскрывать свои

«красные пакеты» по новому майскому плану прикрытия (если они, конечно, были у них на

руках). Какие команды выдавал в Белоруссии Павлов, также уже рассматривалось. Сначала

Климовских сообщил в 4.20 ГШ, что в ЗапОВО «приказано поднять войска и действовать

по-боевому». И только спустя час, в 5.25, Павлов отдал ТОО «странный» приказ: «Поднять

войска и действовать по-боевому».