Читаем Сталин. Большая книга о нем полностью

Лелюшенко Д.Д. Москва-Сталинград-Берлин-Прага. Записки командарма. М.: Наука,

1987 г.:

«В феврале 1941 г. меня назначили командиром 21-го войти 2 танковые и моторизованная

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

314

дивизии. <…>

По штату корпусу полагалось иметь 1031 танк разных марок, а мы имели 98 устаревших

ВТ-7 и Т-26. Мощные KB и Т-34, равных которым не было тогда ни в одной армии

капиталистических государств, только начали поступать в войска. Стрелкового и

артиллерийского оружия тоже недоставало, в связи с тем, что Красная Армия находилась в

стадии перевооружения. <…>

Примерно за месяц до начала войны, будучи в Главном автобронетанковом управлении

Красной Армии, я спросил начальника: “Koгдa прибудут к нам танки? Ведь чувствуем,

гитлеровцы готовятся…” — “Нe волнуйтесь, — сказал генерал-лейтенант Яков Николаевич

Федоренко. — По плану ваш корпус должен быть укомплектован полностью в 1942 году”.

И все же среди командиров и политработников корпуса росло беспокойство.

Поговаривали о неизбежности войны с фашистами, несмотря на успокаивающее сообщение

ТАСС от 14 июня 1941 г.

Многие из нас понимали, что это сообщение не для нас, так как каждый командир части

имел план боевой готовности по тревоге, и этим сообщением ни с кого не снималась

ответственность через час-два выступить для выполнения боевой задачи. Наше руководство

предвидело возможность нападения на Советский Союз со стороны фашистской Германии, но

стремилось дипломатическим путем оттянуть войну хотя бы на 3—4 месяца, а там зима.

К весне 1942 г. Красная Армия будет уже перевооружена новой техникой, реорганизация

ее в основном будет закончена, все будет готово к надежному отпору агрессору.

В корпусе шла напряженная работа по его организации, непрерывно шли занятия по

повышению боеспособности войск. <…>

15 июня по плану, разработанному штабом корпуса, командиры дивизий и полков

приступили к рекогносцировке на даугавпилсском направлении.

Карта полковника Воейкова вся была испещрена пометками: районы сосредоточения,

будущие рубежи развертывания, предполагаемые позиции батарей, пути движения…

21 июня меня вызвали для доклада в Генеральный штаб. Поздно ночью я прибыл в

Москву, и дежурный Генштаба по телефону сказал: “Завтра вам надлежит явиться к начальнику

оперативного управления Генштаба генерал-лейтенанту Ватутину”.

Утром 22 июня в оперативном управлении меня встретили тревожным сообщением:

немецко-фашистские войска перешли границу…

Направленцы быстро докладывали Николаю Федоровичу Ватутину:

— Корпус Рокоссовского находится…

— Рябышев выступил…

— Потапов и Музыченко вступили в бой.

— Авиация противника продолжает бомбить Одессу, Севастополь…

На минуту Ватутин обернулся ко мне:

— Скорее возвращайтесь в корпус. Все указания вам будут посланы директивой.

Ранним утром 23 июня я вернулся в корпус. Начальник штаба корпуса полковник

Анатолий Алексеевич Асейчев встретил меня на вокзале и коротко доложил:

— Войска по боевой тревоге выведены в районы сосредоточения. Идет заправка техники

горючим и пополнение боеприпасами.

В тот же день нам передали 95 орудий для борьбы с танками противника. Почти половина

из них была калибра 45 мм, но и их получить было не так-то легко: они являлись резервом

Главного Командования. Помог нам находившийся в Идрице работник Генерального штаба

Анатолий Алексеевич Грызлов. Учитывая обстановку, он самостоятельно принял решение о

передаче орудий. Мы были ему очень признательны».

Эти орудия распределили между двумя танковыми дивизиями корпуса…

«Уже во второй половине дня авиация противника начала бомбить район расположения

корпуса. Ответить врагу было нечем: зенитной артиллерии мы не имели. Больше всего

пострадали склады боеприпасов и горючего; понесли мы также потери в людях и технике.

24 июня из Академии бронетанковых и механизированных войск прибыло пополнение: 2

батальона, вооруженных в основном танками БТ-7. Но по-прежнему совсем плохо было с

автотранспортом. В таком положении в начале войны оказался не только наш корпус…»

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

315

Смотрим, как описывают генералы предвоенные дни в КОВО…

Людников И.И. Дорога длиною в жизнь. М.: Воениздат, 1969 г. Гл. «Огненный вихрь. В ту

суровую пору»:

«16 июня командиров дивизий второй линии вызвали на оперативно-тактические сборы в

Житомир. В штабе 36-го стрелкового корпуса мы узнали, что сборы внезапно отменены, а

офицеров штаба округа срочно отозвали в Киев. Командующий округом приказал нам

возвращаться в войска и ждать указаний. Объявил нам об этом полковник Рогачевский,

начальник оперативного отдела штаба корпуса».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары