Сталин, Гитлер и мы

«В мире накопилось столько же безумия, зла, злой воли, сколько и прогресса, ума, знаний, человечности, дружбы. И то и другое — на чаше весов. На этом адском равновесии живем мы все, наши дети, наше поколение, наш век. Надо, чтобы все верили в могущество добра и доброй воли.

Я думаю, что сейчас, в наше время, вера в Бога — это и есть вера в добро и в то, что оно могущественнее зла, что оно рано или поздно восторжествует, что оно победит. Различия вероисповеданий не имеют значения в сегодняшнем мире, в котором люди интеллекта уже научились понимать друг друга, минуя границы стран и континентов, языков и рас.

Все догматические различия религий сейчас теряют значение. Сейчас люди скорее разделяются на тех, для кого существует Бог, и на тех, для кого вообще существование Бога не нужно. Когда мне стало 35 лет, уже кое-что пережив и повидав, с детства приучаемая обществом и семьей к материализму и атеизму, я все же приняла сторону тех, для кого немыслимо жить без Бога. И я счастлива, что это со мной произошло».

Любопытное совпадение: поступив после школы в университет, Светлана изучала там новую историю США, будто знала, что придется провести в Америке многие годы. Во время учебы ей стала доступна западная пресса, которая в то время находилась у нас под строжайшим запретом. Кстати, это именно из нее она узнала, что мать покончила жизнь самоубийством, что от Светланы так тщательно скрывали (факт, немало говорящий о том, в каких условиях она воспитывалась). Она тут же бросилась к отцу, и тот ей все подтвердил.

«В сентябре 1957 года, — вспоминает Светлана, — я сменила фамилию „Сталина“ на „Аллилуева“, по советским законам дети могут носить фамилию отца или матери. Я больше не в состоянии была носить это имя, оно резало мне уши, глаза, сердце своим острым металлическим звучанием».

В годы так называемой «оттепели» Светлана познакомилась с теми, кто сознательно не воспринимал нашу идеологию, даже пытался выступать против нее. Одним из таких людей оказался писатель и критик Андрей Синявский. Светлана пишет, что знакомство с ним было для нее «очень значительным». Он и его друзья, вспоминает Светлана, говорили ей: «Ведь на протяжении вот уже сорока лет эти звери пожирают друг друга, как в „Бесах“ у Достоевского… Выходит, что столько лет страной правили негодяи! До такого самоуничтожения не доходила еще ни одна страна в мире».

Эти очевидные истины находили отклик в ее душе, она пишет. «Правое дело партии. Ну, нет! Скорее я соглашусь с теми, кто утверждал, что в октябре 1917 года с Россией произошла роковая, трагическая ошибка… Такой вывод был мне куда ближе из всего, что я видела вокруг прозревшими глазами, из всей истории, которой мне пришлось переучиваться заново… Старый анекдот 20-х годов воплотился в правду: „Построить социализм можно, но жить в нем нельзя“. В построении этой полутюрьмы-полуказармы и заключались „великие исторические заслуги“ моего отца».