Сталин и Дальний Восток

26 марта 1934 г. Ягода сообщил Сталину о значительном усилении диверсионной и шпионской работы, проводимой как аппаратом японских дипломатических представительств в СССР, так и путем переброски непосредственно из-за кордона завербованных для этой цели шпионов и диверсантов. Было установлено, что на территории Маньчжоу-Го в первой половике 1933 г. был организован ряд новых разведывательных пунктов, ведущих работу на СССР и Внешнюю Монголию.

Военная миссия в Харбине, возглавляемая бывшим японским военным атташе в Москве полковником Комацубара, подчинялась штабу Квантунской армии (гор. Синь-Цзин). Она являлась центром всей диверсионно-шпионской работы. Эта миссия имела в своем подчинении военные миссии в Хайларе (граница с Внешней Монголией), на ст. Маньчжурия, в Цицикаре, в Сахаляне, в Фукдине и на ст. Пограничная.

В районах, прилегающих непосредственно к границе, в селах Санчагоу, Жаохэ, Хунчунь, Лунцин и в ряде других были организованы разведывательные посты, через которые шла нелегальная переброска в СССР агентуры.

Новая организация японской разведки соответствовала структуре разведывательного и диверсионного аппарата 2-го отдела польского Главного штаба, у которого японские офицеры-разведчики в Польше и в Прибалтике заимствовали методику организации шпионажа и диверсии против СССР.

Отмечалось, что японская разведка перебрасывала свою агентуру в большом количестве группами или в одиночном порядке с расчетом распространения их по территории СССР, с общей задачей проникновения на объекты оборонного значения. Агенты вербовались в основном из числа советских граждан, преимущественно молодежи, проживающих в Харбине и в полосе КВЖД, а также лиц, могущих получить право на жительство в СССР.

Базой, используемой для своих целей японской разведкой, являлось около 40 тысяч белогвардейцев и значительное количество антисоветски настроенных лиц из числа 15-тысячной колонии советских граждан на КВЖД. Только за период с 1933–1934 г. на территорию СССР прибыло 1400 советских граждан.

ОГПУ был дан обзор наиболее характерных дел.

Так, в сентябре 1933 г. в числе прибывших из Харбина в 1931–1932 гг. в Москву для отбывания воинской повинности в РККА был А. П. Пазин. Его поведение было подозрительно. Одного из агентов ОГПУ, сблизившегося с ним, Пазин начал уговаривать к нелегальному уходу в Маньчжурию. В конце октября 1933 г. Пазин, находясь под наружным наблюдением, выехал на Дальний Восток в г. Свободный, где связался с некими Краснощековым, Яновским и другими лицами, работавшими на строительстве БАМа. Было установлено, что кроме Пазина еще пять человек прибыли в СССР для ведения шпионско-диверсионной работы.

Пазина арестовали, на следствии он показал, что входит в состав резидентуры хайларской военной миссии, имеющей агентурную сеть на военных заводах и в частях РККА. Руководителями этой резидентуры были Фик и Пукас404, которые завербовали для шпионской работы на военных заводах и в частях РККА в течение 1933 г. четырех человек. Эти лица сообщали им сведения по месту своей службы. Сам Фик ездил нелегально из Москвы в Хайлар в мае 1933 г., где получил специальный инструктаж о дальнейшей своей работе от майора Инокучи и деньги в сумме 2000 рублей. Задание японской разведки состояло в том, что бы приступить через завербованных им лиц к организации диверсий на военных заводах.

В январе 1934 г. было установлено, что прибывший в Москву из Харбина в июне 1933 г. как перебежчик и находящийся под агентурным наблюдением П. Д. Барсуков, нигде не работая, располагал значительными суммами денег, в том числе и иностранной валютой. Было установлено, что он сгруппировал вокруг себя ряд харбинцев, работающих в Центральном институте авиамоторостроения (ЦИАМе), на предприятиях «Метростроя», железнодорожных служащих, на авиазаводах № 20, № 22 и др. Все они занимались сбором шпионских сведений, обсуждали устройство диверсионных актов по месту своей работы.

Установлено, что работавшая в Московском Управлении «Союзверфи» в качестве секретной машинистки А. Л. Бублик носила к себе домой копии печатаемых ею секретных материалов. На ее квартире был произведен обыск, во время которого был обнаружен ряд документов, касающихся постройки и отправки на ДВК судов и катеров.

На следствии арестованные сознались в том, что все они были завербованы разведкой японской военной миссии в Харбине и переброшены в СССР с диверсионными и шпионскими заданиями. Они показали, что их в Харбине инструктировал для диверсионной работы в СССР капитан харбинской военной миссии Уеда. Ряд арестованных по этому делу сознались в том, что подготавливали диверсионные акты на заводах и военных предприятиях, где они работали.