Сталин и Дальний Восток

Вышинский просил разрешения следственное дело о Кисима передать в военный трибунал ОКДВА для судебного рассмотрения с применением к нему высшей меры наказания – расстрела. Сталин в этот раз решил по-другому, он предложил «выслать мерзавца Кисима из пределов территории СССР с запрещением въезда в пределы СССР»447.

Однако Политбюро ЦК ВКП(б) не согласилось с предложением Сталина. 26 сентября 1938 г. было принято решение предать японца Кисима Исабуро суду за шпионаж и опубликовать об этом сообщение в печати448.

«Дела японских разведчиков». 21 августа 1938 г. Вышинский сообщил Сталину и Молотову, что 8 июня 1938 г. из Маньчжоу-Го в СССР в районе Благовещенска японцами была переброшена вооруженная группа лиц. Приставшая к советскому берегу р. Амур группа была врасплох захвачена погранотрядом, не успев оказать сопротивления.

Эта группа, созданная по заданию японской разведки в составе 16 человек (11 маньчжур и 5 корейцев), в ночь на 8 июня была погружена на шаланду, которую нанял начальник снабжения Сахалинского военного гарнизона японец Сязай. Хозяин шаланды Чан-Бао-Бан и 12 человек команды согласились на их переброску, полагая получить обещанное высокое вознаграждение.

9 июня на лодке через реку Амур переправился еще один участник этой группы Чен-Чжин-Шан, получивший от японской разведки задание поддержать версию, озвученную задержанными о переходе на территорию СССР, с целью якобы скрыться от преследования за убийство японца.

Однако все задержанные сознались в переходе на территорию СССР с целью диверсий и шпионажа.

Вышинский считал целесообразным рассмотреть дело в открытом судебном заседании с применением к 17 бандитам и владельцу шаланды Чан-Бао-Бан высшей меры наказания – расстрела, а к команде шаланды – длительных сроков тюремного заключения449.

Политбюро ЦК ВКП(б) 25 августа 1938 г. согласилось с этим предложением450.

О задержании нарушителей границы. 3 января 1939 г. Вышинский сообщил Сталину, что 21 октября 1938 г. на участке Кумарского погранотряда в 10 км от ближайшего населенного пункта села Сухотина, в таежной местности пограничным нарядом были задержаны 15 нарушителей границы, переправившихся на шаланде через реку Амур из Маньчжурии. В числе задержанных – 5 человек полицейских из маньчжурского поселка Хунхутун и одна женщина. Остальные 9 человек составляли команду шаланды. У нарушителей было 5 лошадей с седлами, 5 боевых винтовок «Росса», 2 берданы Ижевского завода, 245 винтовочных патронов, 39 берданочных патронов, компас, бинокль и др.

Установлено, что пятеро полицейских: У-Чун-Юн, Вы-Юин-Хэ, Вы-Сун-Ня, Вы-Гуй-Чен, Вы-Тону-Лин, и женщина Ман-Зе были специально подготовлены японской разведкой для сбора шпионских сведений на территории СССР. Они должны были собрать сведения о расположенных на этом участке воинских частях, о населенных пунктах, о топографии местности. Остальные 9 нарушителей во главе с владельцем шаланды Ен-Чин-Хуа выполняли роль переправщиков.

Предлагалось данное дело рассмотреть в закрытом заседании военного трибунала и приговорить 6 человек: У-Чун-Юн, Вы-Юин-Хэ, Вы-Сун-Ня, Вы-Гуй-Чен, Вы-Тону-Лин, Ман-Зе и владельца шаланды Ен-Чин-Хуа к расстрелу, команду шаланды на длительные сроки лишения свободы. Шаланду конфисковать. Приговор опубликовать в местной печати451.

В дополнение к предыдущему письму 24 января 1939 г. Вышинский сообщил, что по его поручению военной прокуратурой 2-й Отдельной краснознаменной армии была проведена специальная проверка всех следственных материалов этого дела. Первоначальные данные о принадлежности нарушивших границу полицейских к японской разведке, перебросившей эту группу на советскую территорию с заданиями шпионского характера, подтвердились. Осведомленность владельца шаланды и команды о намерениях переправленной группы следствием не доказана. В связи с этим Вышинский полагал целесообразным разрешить вопрос о мерах наказания лишь в отношении задержанных шпионов, а определение мер наказания обвиняемым по этому делу – владельцу и команде шаланды – предоставить на усмотрение суда452.

Разоблачение «японской агентуры» в органах НКВД

Особо ценным всегда считалось проникновение агентуры в разведывательные и контрразведывательные органы противника с тем, чтобы выявлять формы и методы деятельности противника, направления работы, выявление объектов заинтересованности. Особенно важно это было в преддверии военных действий для того, чтобы вскрывать истинное положение дел, особенно в части военных приготовлений и для снабжения противника дезинформацией.

Преследуя цели создания разведывательных позиций на территории советского Дальнего Востока, японцы смогли внедриться в спецслужбы СССР.