Сталин и деньги

Тогда ревизор перенес «огонь» на меня. Я был в то время уже заведующим уфо, членом президиума уисполкома и чле­ном бюро укома. Ревизор составил акт, в котором уфо предъ­являлись серьезные обвинения. Акта я не подписал, с резуль­татами ревизии не согласился и остался при своем мнении. А через две недели в налоговом управлении губфинотдела был назначен мой доклад о финансовом положении в Клинском уезде.

Почти весь доклад я посвятил вопросу о соотношении реальных налогов с запланированными в местном бюджете и борьбе в нашем уезде государственной торговли с частной. Засилье нэпманов охарактеризовал как следствие гнилого руководства, которое ранее царило в уфо, и попросил неза­медлительной помощи от вышестоящих органов, а потом по­требовал, чтобы в Клин больше не присылали таких ревизо­ров, которые запугивают советских работников и фактически содействуют классовым врагам. Не важно, говорил я, кто бу­дет дальше заведовать уфо. Если я не гожусь, снимайте с ра­боты. Но классовая линия должна строго выдерживаться, со­циалистический сектор — встречать помощь, а частник — систематически вытесняться.

Губернский отдел признал налоговую политику наше­го уфо правильной. Ободренный этим, я пригласил началь­ника налогового управления К. А. Байбулатова приехать в Клин и посмотреть, как обстоит дело с частной торговлей. Тот приехал. Пошли мы с ним в один большой магазин. Ка­ково же было наше удивление, когда владельцем его оказал­ся... бывший адъютант Байбулатова в годы гражданской вой­ны. «Как! — воскликнул Кафис Алеутинович.— Красный боец стал нэпманом?» Он не стал дальше осматривать торговые заведения и тотчас возвратился из уезда в Клин. Прощаясь, сказал: «Вы во всем правы, действуйте в том же духе, а мы вам поможем». Действительно, поддержку оказали незамед­лительно, причем провели чистку аппарата и в губфо. Места скомпрометировавших себя работников заняли главным об­разом коммунисты.

Не нужно думать, что дело сразу же пошло как по маслу. Частный капитал всячески изворачивался, пытался спастись под фальшивыми вывесками, маскировался и хитрил. Приве­ду один пример. В Клину существовало нэпманское «Торгово-промышленное товарищество». В его правление входило 11 членов. Согласно уставу заведения основной капитал соста­вили 11 тысяч рублей из равных паевых взносов учредителей. Объединение включало ряд торговых точек, а также мелкие промышленные предприятия — колбасные, кондитерские и т. д. Каким же образом такой небольшой суммы хватало для организации столь обширной деятельности? Как явствовало из проверенных лично мною бухгалтерских книг, кредитом со стороны товарищество не пользовалось. Зато при проверке попутно обнаружилось, что из 11 членов правления трое — в прошлом жандарм, монах и биржевой маклер. Пахло круп­ным жульничеством. Доходов должно было быть много, на­логи же товарищество платило грошовые. Мало того, члены правления нагло требовали предоставления им льгот как коо­перативу, хотя речь шла фактически о частной корпорации.

Решил перепроверить свои выводы и поручил инспекто­ру еще раз проверить бухгалтерские книги. Вскоре тот доло­жил, что никаких записей по кредитам или ссудам в книгах не содержится. Ясно: в товариществе действует подпольный ка­питал, не проведенный по отчетам. Но как его выявить? Из­вестно, что перед праздниками торговые обороты резко воз­растают. И вот накануне десятой годовщины Великого Октяб­ря я распорядился проконтролировать наличие товаров на всех предприятиях и складах этого товарищества. Получи­лась кругленькая сумма — до 200 тысяч рублей. А ведь устав­ной капитал — в 18 раз меньше. Чудес в нашем деле не быва­ет. Значит, бухгалтерские книги ведутся нечестно, а имеющие­ся в них сведения фальшивы.

Тогда я договорился с уполномоченным ГПУ, что местные чекисты помогут нам, если понадобится. Сначала я сам вызо­ву на собеседование бухгалтера, а если ничего не добьюсь, то будет проведен официальный допрос. Бухгалтером в объеди­нении был служащий со стороны, работавший по найму член профсоюза. Поэтому я говорил с ним по-товарищески и про­сил объяснить, в чем дело. Однако он сначала все отрицал, не подозревая об имевшихся у нас данных. Когда же я при­пер его к стене, он признался, что помимо паевого капита­ла функционирует еще дополнительный в размере 70 тысяч рублей, принадлежащий члену правления Моисееву. На эту сумму имеются векселя.