Сталин и деньги

Переломным оказался у нас, как и по всей стране, 1929 год. Мы это почувствовали особенно остро, ибо в Клинском уезде период восстановления народного хозяйства не­сколько затянулся и завершился не в 1926 году, как в боль­шинстве районов СССР, а в 1927-м. Поэтому начало периода реконструкции, во всесоюзном масштабе совпавшее с кон­цом общего восстановления, в Клину фактически пришлось на иное время. Зато потом реконструкция пошла у нас очень энергично. Сказалось это и на средствах, которые можно было вложить в местную экономику. Для сравнения приве­ду два примера. Первый относится к 1925 году, а второй — к 1929 году.

Еще весной 1924 года паводком снесло Клинскую город­скую гидростанцию. Машины удалось спасти, а под станцию временно переоборудовали мельницу. Уезд получил ссуду на восстановление утраченного и отстроил новое помеще­ние. Электроэнергии производилось всего 70 киловатт, по нынешним масштабам — мизерное количество. Тем не менее «лампочки Ильича» светили в главных городских учреждени­ях и в ряде домов. И вдруг через год очередное половодье превращает новостройку в руины. Уездный бюджет был то­гда небольшим. Приближался срок погашения ссуды, а пла­тить было нечем. К тому же и света нет. Уисполком направил меня в Москву просить о списании ссуды или хотя бы об от­срочке платежа.

Прихожу в губисполком. Его председатель К. В. Уханов, в прошлом рабочий, всегда проявлял к трудовым людям ува­жение и внимание, был культурным и очень скромным чело­веком, выдержанным и спокойным в разговоре, большим ор­ганизатором и хорошим хозяйственником. Сейчас он как раз вел прием «челобитчиков». Подходит моя очередь. Я описы­ваю в ярких красках все случившееся и прошу о финансовой помощи, ссылаясь на грозного кредитора — ВЭТ (Всесоюз­ный электрический трест), которому мы задолжали. Сомнева­юсь, что тут подействовал мой трогательный рассказ о бедст­виях провинциалов. Скорее помогло то, что раньше Уханов был председателем как раз этого треста и знал имеющиеся у того возможности. Любивший считать народную копейку и никогда не пускавший ее на ветер, он на сей раз отнесся к событию более чем сочувственно и помог нам списать ссу­ду. Правда, напутствие, которое я услышал от Уханова, вреза­лось мне в память на всю жизнь:

— Учтите, если у вас и дальше будут ежегодно случаться такие аварии, то уездных руководителей тоже может смыть вода или еще какая-нибудь стихия.

А теперь перенесемся мысленно во второй год первой пятилетки. Ее план, утвержденный в апреле 1929 года XVI Все­союзной конференцией ВКП(б), предусматривал сооруже­ние 518 крупных предприятий. Клинский уисполком, предсе­дателем которого я был тогда, настойчиво доказывал необ­ходимость возведения у нас большого завода или фабрики. Мы мотивировали свое предложение довольно убедитель­но: наличием значительных резервов рабочей силы, энер­гетических ресурсов (много торфа), технологического сырья (обширные леса). Правда, и сумма, необходимая для осуще­ствления строительства, выглядела гигантской, в сотни раз превышая ту, которая висела долгом над былой ГЭС. Одна­ко у нашего государства уже были на это средства. Поэтому и наши уездные пожелания одобрили. В 1929 году состоялся митинг, посвященный закладке вискозной фабрики. Мне до­велось открывать его, и я отчетливо помню радостные и воз­бужденные лица тысяч моих земляков, собравшихся на об­щее торжество, и стоявших на трибуне представителей ВСНХ, которые прибыли из Москвы. Уже в начале 30-х годов пред­приятие давало высококачественную продукцию. В годы Ве­ликой Отечественной войны, отступая из этих мест под стре­мительными ударами Красной Армии, фашисты не успели его взорвать, хотя и заложили фугасы. Фабрика быстро вступила вторично в строй, затем расширилась и сейчас является гор­достью Клинского района.

1927—1928 годы были напряженными, боевыми, напол­ненными до отказа разнообразной и безотлагательной ра­ботой. Чтобы дать читателю представление о том, чем мы то­гда занимались, приведу краткий перечень проделанного. За два года было завершено восстановление и начата реконст­рукция всей уездной трестированной промышленности. В ее капитальное переоборудование вложили крупные денежные средства. Число рабочих увеличилось на 28 процентов, их зарплата возросла на 17 процентов, валовой продукции про­извели больше, чем в 1926 году, на 74 процента. Оборот коо­перативной торговли вырос на 19 процентов, число членов потребкооперации — на 30 процентов, уездный бюджет — с 1,85 миллиона рублей до 2,187 миллиона рублей (на 18 про­центов). Артелей на селе было 76, стало 146. Построили семь новых больниц. Начали борьбу за поголовную ликвидацию неграмотности.

Я не уверен, что каждый читатель задумается над этими цифрами. Кое-кто, вероятно, просто пробежит их глазами. Но для моих современников за ними стоят трудные дни, а порой и не менее трудные рабочие ночи, заботы и хлопоты, думы и переживания...