Сталин и евреи

15 мая 1948 г. было провозглашено основание государства Израиль. В тот же день множество советских евреев направили в ЕАК и в редакцию «Эйникайт» (единственные «еврейские» адреса, по которым они могли обратиться) письма, многие звонили и посещали бюро ЕАК, и немало из них имели намерение отправиться добровольцами для участия в Войне за независимость. Григорий Хейфец*, главный наблюдатель за комитетом со стороны Лубянки, записывал имена, должности и адреса этих посетителей и передавал их «органам». Главный редактор «Эйникайт» Жиц спрашивал в Отделе агитации и пропаганды ЦК, должен ли он публиковать в газете произраильские письма и заявления. Позже он доносил на отправителей сталинскому кронпринцу Маленкову²¹. Надо было и впрямь быть бесчеловечным макиавеллистом, чтобы разглядеть в публичных заявлениях Советского Союза, особенно в трогающей душу аргументации Громыко в пользу евреев, прозвучавшей с трибуны ООН, маневр в угоду политической злобе дня.

Советский Союз был вторым после Чехословакии государством, официально признавшим Израиль. Илья Эренбург направил его гражданам послание, озаглавленное «Советский народ с вами». Генералы, студенты и рабочие посылали индивидуальные и коллективные письма и заявления.

Обсуждение в бюро ЕАК. Слева направо: И. Фефер, Ш. Эпштейн, адмирал П.Трайнин, С. Галкин, С. Персов

8 июня 1948 г. члены ЕАК Фефер, Шимелиович и Шейнин ходатайствовали перед Сусловым о проведении радиомитинга, посвященного событиям в Палестине, в ходе которого предполагалось атаковать англо-американский империализм и его арабских подручных. Радиопередача должна была еще раз разъяснить «демократическим» и «прогрессивным» силам мира позицию СССР в ООН, мобилизовать еврейские массы на борьбу против реакции и разоблачить поджигателей войны. В качестве ораторов для двухчасовой передачи предлагались Фефер, Заславский, Бергельсон, Эренбург, Шимелиович, Квитко, герой войны еврейка Полина Гельман, одна еврейка-стахановка, а также академики Волгин и Тарле и поэт (не еврейский) Константин Симонов. Мероприятие, запланированное на 15 июня, не было разрешено — слишком уж явственно просматривалось в его концепции выражение симпатии к Израилю²².

Когда в начале сентября 1948 г. в Москву прибыла первый посол Израиля Голда Меир, эйфория советских евреев в отношении Израиля достигла пика. Голда Меир, дочь столяра Мабовича, родилась за пятьдесят лет до этого в Киеве. Тысячи людей сопровождали ее из гостиницы «Метрополь» на субботнее богослужение 11 сентября в Московскую синагогу, а 16 сентября 1948 г. — на спектакль в Еврейский театр. Аппаратчики в официальных зданиях, мимо которых шла процессия, с удивлением взирали на столь несоветские действия — прославление иностранного дипломата.

Эренбург и антисионистский поворот

Режим оказался вынужден принять к сведению, что более трех десятилетий коммунистической агитации не хватило, чтобы искоренить симпатии евреев к сионизму. Возникла взрывоопасная ситуация, обнажившая сущность режима и угрожавшая существованию советских евреев. По указанию сверху Эренбург должен был в качестве пожарного погасить пламя. Он написал статью на целую полосу, которая была опубликована в «Правде» от 21 сентября 1948 г. Статья в форме открытого письма была построена как ответ на вымышленное письмо некоего немецкого еврея по имени Александр Р., который, бежав из Германии, боролся во французском Сопротивлении, а после войны, которую пережил единственный из всей семьи, вернулся в Мюнхен и изучал там медицину. Антисемитски настроенные сокурсники оскорбляли его, говоря: «Вон отсюда — убирайся в Палестину».

Автор письма признавался, что никогда не был сионистом, но сейчас ему нравится идея еврейского государства, и просил у Эренбурга, знаменитого писателя того государства, в которое он всегда глубоко верил, совета и ответа на вопрос, как можно избежать повторения нацистских преступлений. Во время процесса против ЕАК Маркиш, ссылаясь на проболтавшегося Фефера, показал, что «никто письма Эренбургу не присылал, а это был политический шаг»²³.