Сталин и ГРУ

Как профессиональный разведчик Берзин большое внимание уделял организации всех видов разведки в республиканской армии. Существовавшая к началу войны секретная служба «Сервисно эспециаль» по своей структуре и кадрам не соответствовала условиям гражданской войны. Весной 37-го он разработал предложения о создании при Министерстве обороны Разведывательного управления. Правительство Кавалеро всячески саботировало развитие разведывательной работы в республиканской армии. И только после смены правительства, уже после отъезда Берзина в Москву, дело организации разведки сдвинулось с мертвой точки. Новый военный советник Григорович передал на рассмотрение министра обороны Прието и начальника Генштаба проект об организации при Министерстве обороны Разведывательного управления и положение по работе прифронтовой агентурной разведки. Принятие обоих этих документов имело большое значение для работы Разведупра в Испании. «Дейвис» в письме Берзину 23 июня 1937 года писал:

«Выдвинутые нами проекты были благоприятно приняты министром и начальником Генштаба. Сегодня я беседовал с субсекретарем министра, который, очевидно, будет непосредственно руководить этой работой. Субсекретарь заявил, что наши предложения будут, несомненно, приняты, и помимо вопросов, выдвинутых в проекте, просил меня составить план работы и вербовок по линии Америки и Франции на Италию и Германию. С этой целью он предложил мне встретиться с послом Испании в США.

Организация Разведывательного управления открывает широчайшие возможности для нашей работы. Нам, очевидно, будут предоставлены возможности для использования всех дипломатических, военных и коммерческих связей за рубежом. Принимая во внимание чрезвычайную засоренность заграничного аппарата, нам, конечно, нужно быть очень осторожными в подборе людей и по этой линии ориентироваться на подбор и посылку новых кадров».

Можно не сомневаться, что начальник Управления сделал все возможное для того, чтобы испанская агентура, работавшая в секторе стратегической разведки, работала не только на республику, но и на Советский Союз.

Взаимоотношения военной разведки с «карающим мечом пролетариата» — НКВД, всегда были скользкой темой для любого исследователя. Личные дела репрессированных разведчиков в архиве ГРУ и никогда не будут доступны. Следственные и реабилитационные дела в архивах ФСБ и Главной военной прокуратуры тоже под запретом. В открытых документах архивов почти ничего нет об обстановке в Разведупре и причинах снятий и перемещений ведущих сотрудников Управления. Тумана и неясного много, но писать о страшных 1937–1938 годах надо. И не только для того, чтобы показать подлинную и правдивую историю военной разведки, но и для того, чтобы попытаться вспомнить обо всех, кто был уничтожен и кто после 17 лет заключений выжил и был реабилитирован. Нужен мартиролог памяти военным разведчикам, погибшим не на боевом посту в мирные 30-е годы за линией невидимого фронта, а отдавшим свою жизнь в своей стране и погибшим от пули своих палачей.

Таких людей было много. За 14 лет руководства разведкой Берзин все время искал их, очевидно, хорошо понимая, что лишних людей в разведке не бывает, что агентурная сеть в странах Европы и на Востоке должна быть максимально плотной, что неизбежные в агентурной разведке потери должны восполняться в кратчайший срок. Поэтому и людей в разведке должно быть много: по национальности, по интеллекту, по общему развитию, по образованию. Этих людей он искал везде и всюду, даже в Испании и других странах, в которых ему приходилось бывать. Всех их помнил, хорошо знал и, конечно, мечтал с ними поработать. Об этом и думал, возвращаясь в Москву из Испании и еще не зная, куда будет назначен.

Заключение