Сталин и ГРУ

Нельзя привлекать для агентурной разведывательной работы в какой-то стране членов компартии этих стран. У них и партийная дисциплина на порядок ниже, чем в разведке, и навыков разведывательной работы почти нет. Но самое главное — члены партии под «колпаком» у полиции. В случае малейших подозрений в шпионаже за коммунистами устанавливается наружное наблюдение, и разведчик, выходящий с ним на связь, рискует нарваться на крупные неприятности или быть арестованным с поличным. Все эти истины были хорошо известны и работникам Разведупра, и работникам ИНО ОГПУ. Известны были и громкие, со статьями в европейских газетах, провалы резидентов военной разведки в 20-х годах. После ноябрьского 1926 года провала Разведупра в Праге ЦК принял 8 декабря 1926 года специальное постановление, запрещавшее вербовать агентов из числа членов компартий зарубежных стран. Но людей с подлинными иностранными паспортами, свободно владеющих языками, великолепно знавших условия жизни и работы в зарубежных странах, категорически не хватало ни Разведупру, ни Иностранному отделу. И декабрьское постановление нарушали и там, и там. Если при этом провалов не было, то для нарушителей все кончалось благополучно — разведывательное начальство закрывало на это глаза. А если все-таки кто-то опять проваливался, то начиналась очередная разборка на высшем уровне.

Один из завербованных датчан оказался агентом полиции. За конспиративной квартирой, которой пользовался Улановский и на адрес которой поступала почта из Германии, было установлено наблюдение. Улановский не перестраховался и всех завербованных иностранцев принимал на этой квартире. Там они и были все арестованы датской полицией. На этой же квартире были арестованы и трое других работников Центра. Угер, окончивший Военно-воздушную академию, старый работник Разведупра, был назначен одним из резидентов в Германии, побывал там и возвращался с докладом в СССР. В Германию ехал через Данию и прошел через явку Улановского. На обратном пути, не имея никакой нужды связываться с кем-либо в Дании, но, зная адрес явки, решил по собственной инициативе навестить Улановского. На конспиративной квартире попал в засаду и погорел. Максимов, тоже старый работник Разведупра, благополучно сдал свою громоздкую резидентуру в Германии, где он работал более двух лет, трем отдельным резидентам и возвращался через Данию в СССР. Так же, как и Угер, он не должен был ни с кем видеться в Дании, а имел явку в Швеции. Но тоже по собственной инициативе решил встретиться с Улановским. В результате опытный резидент, который в течение двух лет сумел не провалиться в Германии, провалился в транзитной стране. По этому поводу Артузов отмечал в своем докладе: «Очевидно, обычай навещать всех своих друзей, как у себя на родине, поддается искоренению с большим трудом». Помощник начальника первого отдела Разведупра Львович в ноябре 1933 года вернулся из Германии, куда был командирован для реорганизации разведки, и был послан в Данию для налаживания связи с Германией через малые страны. Считая себя в Дании в полной безопасности, без проверки явился на конспиративную квартиру Улановского, где и «сгорел».

Разведупр потерял четырех опытных нелегалов, которых уже нельзя было использовать на заграничной нелегальной работе. Была разгромлена резидентура связи в Дании, и всю нелегальную почту по Германии пришлось направлять в Москву по другим каналам и через другие страны. А причины провалов были отмечены в докладе Артузова: «Наиболее характерным моментом во всем деле является то, что наши работники, неплохо работавшие в фашистской Германии, по прибытии в «нейтральную» страну пренебрегли элементарными правилами конспирации». Единственным утешением в этой истории было то, что «никаких дел, направленных против интересов Дании, арестованные разоблачить не могут (таких дел не было), надо полагать, что датчане не найдут оснований для каких-либо претензий к советскому государству». Под этим докладом врид начальника Разведупра (Берзина, очевидно, не было в Москве) Артузову 16 марта 1935 года пришлось поставить свою подпись. На следующий день нарком обороны ознакомился с докладом и «выдал» подробную резолюцию для генсека, которую стоит привести полностью: «Из этого сообщения (не совсем внятного и наивного) видно, что наша зарубежная разведка все еще хромает на все четыре ноги. Мало что дал нам и т. Артузов в смысле улучшения этого серьезного дела. На днях доложу меры, принимаемые для избежания повторения случаев, подобных копенгагенскому». Доклад с сопроводительным письмом и резолюцией, в которой был скрытый упрек за силовое назначение Артузова в Разведупр, был направлен Сталину.