Сталин и ГРУ

Бывший начальник военной разведки оказался в подвешенном состоянии. Находиться без дела «в распоряжении наркома» можно было и месяцами. Берзин находился в таком состоянии пять месяцев. Чем он занимался? Вряд ли такой деятельный человек, привыкший за 15 лет напряженнейшей работы на износ ценить каждый час времени, мог расслабиться, сразу забыть о делах, предаться отдыху и ничего не делать, сидя дома. Не тот это был человек, и не тот у него был характер. Но здесь невозможно сделать ни одного предположения о его жизни с мая по сентябрь 35-го. Не удалось обнаружить ни одного документа, а строить догадки — пустое дело. С уверенностью можно сказать, что отдел Управления он отошел и там вряд ли появлялся. Конечно, не исключено, что некоторые сотрудники Управления у него были, о работе Управления, о том, как действуют «варяги» и новый начальник, они говорили. И какую-то информацию он имел. Но этого для него было мало, и он наверняка обращался к Ворошилову с просьбами ускорить назначение на какую-либо должность даже на периферии.

Будущее было туманным. Рассчитывал ли он вернуться обратно? Вряд ли. После такого громкого провала, как копенгагенский, несмотря на благожелательный приказ наркома, путь в центральный аппарат военной разведки для него был закрыт. Перспективы дальнейшей службы были неясными. За 15 лет Берзин превратился в опытнейшего профессионала такой специфической профессии, как военная разведка. Немного романтичный под влиянием Гражданской войны особист превратился в Мастера разведки, несмотря на все свои ошибки. И, как показали дальнейшие события, все последующие руководители разведки до июня 1941 года не дотягивали до его уровня. По сравнению с ним это были подмастерья — не более.

Конечно, многие командующие пограничных военных округов хотели заполучить к себе такого крупного специалиста военной разведки. На западных границах в УВО, БВО и ЛВО разведывательной работы хватало. Агентурная разведка в Прибалтике, Польше и Румынии действовала с полной нагрузкой, освещая обстановку в пограничной полосе на глубину 150–200 километров. И здесь советы и рекомендации такого специалиста, каким был Берзин, для любого пограничного округа имели большое значение. Но в 35-м обстановка на западных границах была достаточно спокойной, порохом там не пахло. И в Политбюро, а именно там по рекомендации Ворошилова решалась его судьба, решили направить его на другой конец страны в ОКДВА — к Блюхеру. В этом регионе обстановка была значительно тяжелее, чем на Западе. Очевидно, поэтому 21 сентября 1935 года Политбюро, опять-таки опросом, то есть по указанию Сталина, рассмотрело вопрос о работе Павла Ивановича Берзина и постановило назначить т. Берзина П.И. вторым заместителем по политчасти командующего войсками ОКДВА (для руководства работой разведки). Выписка была послана Ворошилову, и 25 сентября 1935 года был подписан приказ № 0129, в котором говорилось: «Состоящий в распоряжении Народного комиссара обороны Союза ССР Берзин П.И. назначается вторым заместителем по политической части командующего войсками Особой Краснознаменной Дальневосточной армии (для руководства разведкой)». Приказ подписал Ян Гамарник. Берзина ждали экспресс Москва — Владивосток и дальняя дорога через всю страну до Хабаровска. Возможно, для конспирации решили сменить ему имя и отчество. Ян Карлович исчез, и вместо него появился Павел Иванович Берзин. Это новое имя и отчество было зафиксировано и в постановлении Политбюро, и в приказе наркома о его новом назначении.

Чтобы лучше понять перемещение этого крупного руководителя разведки на Восток, надо учитывать обстановку в Дальневосточном регионе в 1933–1934 годах. К этому времени японские части на всем огромном протяжении от пограничной станции Маньчжурия до Хасана вышли к советским границам. Началось противостояние между войсками ОКДВА и частями Квантунской армии, которое продолжалось до декабря 1941 года. В этих условиях командование ОКДВА должно было знать о Квантунской армии все: численность, дислокацию всех частей, вооружение, командный состав. И, конечно, мобилизационные возможности, планы возможной войны и возможности переброски войск и боевой техники с японских островов на материк. Для получения этой необходимой для оперативного планирования разведывательной информации агентурная разведка ОКДВА в Маньчжурии и Корее должна была работать с полной отдачей. Конечно, какую-то разведывательную информацию поставлял в Хабаровск и центральный аппарат военной разведки, который получал ее по другим каналам. Но все-таки основной массив информации поставляла местная агентура разведывательного отдела штаба ОКДВА в Маньчжурии и Корее.