Сталин и Красная армия

Усталость третьей армии (непрерывные бессменные шестимесячные бои) и отсутствие сколько-нибудь надежных резервов послужили непосредственной причиной поражения. Растянутая тонкой ниточкой на расстоянии 400 верст и подверженная обходу с севера, что еще больше заставляло ее вытягиваться дальше на север, третья армия представляла для противника самый удобный об’ект для прорыва в любом месте. Обо всем этом, как и об отсутствии резервов, известно было Реввоенсоветам Восточного фронта и Республики еще в сентябре месяце (см. в «Приложении» телеграммы ответственных лиц третьей армии с требованием «смены резервов», с заявлением об усталости частей третьей армии и прочее), но Военцентр либо не посылал, либо посылал негодную мелочь. В начале декабря, после потери Кушвы, особенно учащаются требование смен и ссылки на усталость армии. 6-го декабря Лашевич (командарм) обращается к Востфронту с требованием резервов, ссылаясь на безнадежность положения, но Смилга (Востфронт) отвечает, что, «к сожалению, подкреплений не будет». 11-го декабря Трифонов, член Реввоенсовета третьей армии, заявляет Смилге (Востфронт) по прямому проводу: «Весьма вероятно, что мы в ближайшие дни вынуждены будем оставить Пермь. Достаточно двух–трех крепких полков. Попытайтесь вытянуть из Вятки или из ближайшего пункта». Ответ Смилги (Востфронт): «Подкреплений не будет. Главком отказал помогать». (См. «Приложение»). В период от августа по декабрь прибыло на пополнение третьей армии по нарядам из центра всего 13.153 человека, с ними 3.388 штыков, 134 пулемета, 22 орудия, 977 лошадей. Из них Первый Кронштадтский морской полк (1.248 человек) сдался в плен, 11-й отдельный батальон морской пехоты (834 человека) разбежался, пятая полевая батарея Кронштадтской крепости арестована за зверское убийство командира, финны и эстонцы (1.214 человек) отозваны обратно на запад. Что касается обещанных центром нарядов на 22 роты, их просто не выполнил центр. Обещанная же центром 3-я бригада 7-й дивизии (три полка) прибыла в Глазов лишь в первых числах января, уже после падения Перми. При чем первое же знакомство с бригадой показало, что она не имеет ничего общего с Красной Армией (явно контрреволюционное настроение, озлобленность против Советской власти, наличность внутри бригады сплоченной группы кулацких элементов, угрозы «сдать Вятку» и прочее). Кроме того, бригада в боевом отношении не подготовлена (не умеет стрелять, обоз у нее летний), командиры не знают своих полков, политическая работа мизерная. Только после трех–четырехнедельной чистки и тщательной фильтровки бригады, усиленного влития в нее коммунистов в качестве рядовых красноармейцев и интенсивнейшей политической работы удалось ее превратить к концу января в способную боевую единицу (из 3 полков, составляющих бригаду, один отправлен на фронт 20 января, другой может быть отправлен не ранее 30 января, третий — не ранее 10 февраля). О тех же недочетах в системе нашего формирования свидетельствует история с 10-м кавалерийским полком и с десятым же инженерным полком, стоявшим на Очерском заводе (оба полка сформированы Уралкомиссариатом), из коих первый ударил нашим частям в тыл, а второй пытался сделать то же, но безуспешно, в виду принятых предупредительных мер.