Сталин и Великая Отечественная война

Абсолютно ничего на эту тему нет и в мемуарах ныне покойной выдающейся советской разведчицы Зои Ивановны Воскресенской, которая лично готовила этот документ для доклада Сталину. Также абсолютно ничего на эту тему нет и в мемуарах ее покойного предвоенного начальника в разведке, такого же выдающегося аса советской разведки П.А. Судоплатова. Причем, заметьте, этого нет в двух прижизненных изданиях его мемуаров — «Разведка и Кремль» (М., 1996) и «Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930-1950 годы» (М., 1996). Судоплатов, кстати говоря, абсолютно идентично вышеописанному излагает суть произошедшего в Кремле 17 июня, случайно, что, конечно же, простительно за давностью лет, сдвинув это событие на день ранее — на 16 июня. Любопытно, что в своих мемуарах Судоплатов мимоходом «врезал» и по другим аналогичным, донельзя лживым байкам об отношении высшего советского руководства к тревожной разведывательной информации

Как видите, ни один из непосредственно соприкасавшихся с этим фактом авторитетных источников не приводит абсолютно ничего, чтобы хоть как-то, хоть за уши притянуть да насильно подтвердить или, по меньшей мере, оправдоподобить якобы имевший место случай с матерной резолюцией. Единственное, что произошло во время доклада той информации Сталину, вполне естественно укладывается в столь же естественную его реакцию — Сталин всего лишь потребовал особо тщательно перепроверить всю информацию и доложить ему со всеми подробностями о самом агенте, что и было сделано. Кстати говоря, аналогичное указание поступило и руководству военной разведки. Едва ли возможно установить, кому конкретно взбрело в голову и кто конкретно спустя 54 года после того события, под грядущее 50-летие Великой Победы «нарисовал» гнусную подделку в виде матерной резолюции Сталина на этой докладной записке. Но одно могу точно сказать — синие карандаши, которыми пользовался Сталин, а подделка была «нарисована» именно ими (автор это видел собственными глазами) — сохранились! Это действительно абсолютно точно! Как, впрочем, столь же абсолютно точнои то,что умельцы по подделкам у нас не перевелись!

[49] К глубокому сожалению…

О царящем в наших, в том числе и военных, архивах беспорядке подробно поведал популярный ежемесячник «Совершенно секретно» (№ 5, 2004). Из опубликованной в этом номере ежемесячника статьи Г. Рамазашвили — «Портянка с грифом «секретно»» — однозначно вытекает, что любой, кому охота и не лень, может «нарисовать» любую надпись на любом архивном документе! Подчеркиваю, кто угодно и что угодно могут написать! Если такая резолюция действительно имела бы место, то, например, Хрущев давным-давно растрезвонил бы о ней. А вот в том, что впервые эта подделка «всплыла» во времена Горбачева и Яковлева, ничего удивительного нет.

Что же до существа дела, то многократно общавшиеся со Сталиным люди совершенно однозначно подчеркивали в своих воспоминаниях (например, многолетний министр иностранных дел СССР А.А. Громыко), что у Сталина не было склонности прибегать к нецензурным выражениям, тем более письменно. Небезынтересно в этой связи отметить, что ознакомившийся с сотнями докладывавшихся Сталину документов разведки и иных ведомств ветеран внешней разведки, видный историк Игорь Анатольевич Дамаскин открыто признал, что ни на одном из них он не увидел хулиганской резолюции Иосифа Виссарионовича, да еще и с матерными выражениями. Самая резкая по содержанию резолюция Сталина, которую Дамаскину довелось увидеть, носила характер телеграфного ответа на запрос и имела следующее содержание: «Тбилиси, Козлову. По поводу предложения генерала Уэйвелла сказать, что вопрос может решаться только правительствами. От себя Ставки каприказывает вам вежливо отшить Уэйвелла и ему подобных и послать их подальше. № 2220/321,10.41. 5.15». В этой телеграмме речь шла об ответе на предложение британского генерала Уэйвелла о совместных действиях советских и английских войск, в глубине которого была сокрыта попытка получить разрешение Сталина на ввод британских войск в Закавказье. Естественно, что Сталин не мог с этим согласиться.

Миф № 21. Сталин якобы верил Гитлеру и полагался на его слово.

В создании этого мифа «потрудились» как Хрущев, так и Жуков, а также толкователи их баек. Особенно Лев Безыменский, Константин Симонов и Виктор Анфилов. Кого заинтересует подробный анализ всех этих фантазий, позволю себе отослать к моей книге «Трагедия 22 июня 1941 года: блицкриг или измена. Правда Сталина» (М., 2006).