Сталин и Военно-Морской Флот в 1946-1953 годах

Из воспоминаний Н.Г. Кузнецова: «В своих воспоминаниях я уже писал о правильности объединения после войны двух наркоматов в один, оговариваясь, что главком ВМФ и его аппарат должны иметь достаточную самостоятельность и иметь возможность сноситься как с наркомами, так и с правительством. Я утверждал и утверждаю, что всякая военная организация создается для войны и поэтому оперативные вопросы имеют главенствующее значение, независимо от того, будет ли один наркомат (министерство) или два. Сама жизнь учила нас тому, что при организации наших Вооруженных Сил следовало и следует искать такой вариант, при котором наилучшим образом обеспечивались бы выработка единой стратегии и взаимодействие всех видов Вооруженных Сил. Найти оптимальное решение этой проблемы не так просто, но, бесспорно, можно. В описываемый период мы его так и не нашли. Когда некоторые авторы упрекают меня за недостаточную продуманность Наркоматом ВМФ вопросов взаимодействия с другими видами Вооруженных Сил, то я целиком принимаю этот упрек. Главное не в личной вине кого-либо (наркома или руководителя ГМШ), а в отыскании лучшего решения на опыте прошлого, исходя из интересов страны. Рассуждать более подробно о том, что было три десятка лет назад, не имеет смысла, а вспоминать об этом в общих чертах полезно. Советское военно-морское руководство всегда признавало необходимость единой для всех видов Вооруженных Сил стратегии. Однако разделение единого Наркомата обороны создало с началом войны некоторые трудности для флотов при организации оперативного взаимодействия с фронтами. Эти трудности мы особенно переживали в первый период войны, когда обстановка менялась очень быстро и требовалось самое тесное взаимодействие не только между Генштабом и ГМШ, но и особенно на местах, где шла непосредственная борьба с врагом. В данном случае с доводами автора трудно не согласиться.

Еще из воспоминаний Н.Г. Кузнецова: «...12 января 1946 года, то есть вскоре после окончания Отечественной войны, я после тщательного изучения доложил Председателю СНК о том, что опыт войны показывает необходимость иметь единую организацию всех Вооруженных Сил. От этой точки зрения я никогда не отказывался и в 1953 году снова направил копию названного доклада. Однако объединение можно провести по-разному, и я как прежде, так и ныне придерживаюсь отличного мнения по отдельным вопросам организации министерства. Основные расхождения сводятся к следующему. В современной войне воюет вся страна, и министерство обороны является исполнительным органом по чисто военным вопросам. Главнокомандующим всеми Вооруженными Силами в военное время (а тогда почти все будут военными) не может быть министр обороны, как это сказано в новом положении о Министерстве обороны. Такое положение приведет к очень вредным стремлениям со стороны министра обороны сосредоточить в своих руках власти больше, нежели следует. Страна должна знать, что во время войны руководство возьмет на себя высший орган во главе с самым авторитетным лицом в государстве. Отдавая должное единству действий, вытекающему из единства оперативных планов и необходимости почти все операции вести разными видами Вооруженных Сил в их совокупности, считаю, однако, опасным лишать должной самостоятельности виды Вооруженных Сил и лишать их полноценных оперативных органов (тыла, разведки и т. д.). Один министр и только Генеральный штаб руководить войной не в состоянии. Ряд операций должен быть поручен главкомам».

И здесь оспорить выдвигаемые предложения невозможно.

И еще одна немаловажная цитата из мемуаров Н.Г. Кузнецова: «...Моя точка зрения при реорганизации Вооруженных Сил состояла в том, что я считал необходимым сохранить правовое положение Главнокомандующего ВМФ на уровне с министрами. Она была проверена дважды. Первый раз, когда в 1946 году наше министерство (наркомат) было упразднено и я, как бывший нарком, был назначен первым заместителем наркома Вооруженных Сил, неопределенные функции и отсутствие регламентированного каким-либо документом правового положения привело к тому, что фактическими вершителями всех флотских вопросов стали работники аппарата Генерального штаба и различных управлений наркомата. Практически это происходило следующим образом: нарком Вооруженных Сил, получая доклад своего заместителя по флоту, не был в состоянии решать вопросы без подработки в аппарате, и поэтому мой доклад направлялся в то или иное управление на отзыв. Доклад долго ходил, прежде чем снова вернуться к наркому. Предварительное решение носило необъективный характер, ибо во главе этих управлений стояли армейские товарищи, которые, прежде всего, отвечали за сухопутные силы. Тоже происходило и в Генеральном штабе, где решались почти все вопросы по личному составу и распределению материальных ценностей. Бывший нарком ВМФ вошел в новый Наркомат Вооруженных Сил не органически, а как подвесок, на который все косо смотрели, стремясь урезать наши флотские потребности.