Сталин и заговор генералов

«Лучшие представители левых и правых, — вспоминал один из лидеров «левых национал-социалистов» О.Штрассер об обстановке летом и осенью 1923 г., — могли бы составить прекрасный союз. В попытках прийти к взаимному согласию не было недостатка, но все они оказались иллюзорными и безрезультатными. Последняя подобная попытка, предпринятая по инициативе Гитлера, провалилась, как и все остальные. Я хорошо помню неудачное сближение между Гитлером и Третьим Интернационалом. Оно произошло вскоре после казни Шлагетера в Руре. Депутат-националист граф фон Ревентлов, который вскоре стал ярым поклонником Гитлера, выпускал тогда правую газету «Reichswacht» («Рейхсвахт»), а Радек из Третьего Интернационала издавал газету «Rote Fahne» («Роте фане»). При активном посредничестве нацистской партии эти двое нашли общий язык и договорились о сотрудничестве. В результате изумленные читатели «Reichswacht» обнаружили на страницах газеты написанную Радеком статью о Шлагетере, где он назывался «пилигримом на пути в никуда»¹. По свидетельству В.Кривицкого, «казнь Шлагетера осталась бы не замеченной никем за пределами узкого круга его единомышленников, если бы Карл Радек, самый умелый пропагандист Коминтерна, не довел этот факт до сознания немецкого народа»^{725 726 727}. Даже лозунги были доведены до максимального смыслового единства. Лозунгом Коминтерна был: «Война Штреземану и Пуанкаре!», а лозунгом нацистов и националистов — «Война Пуанкаре и Штреземану!»'¹. Тот же Кривицкий объясняет, что переговоры Радека с представителями национал-социалистов и националистов, к которым принадлежал граф-фон Ревентлов, обуслоалены были тем фактом, «что единственным шансом на успех для националистической партии было заключение союза с большевиками против Франции и Великобритании»⁷²⁸. Активисты и «боевики» Коммунистической партии Германии уже действовали во время манифестаций совместно с националистами и в Рейнской области, и в Рурском бассейне. К.Радек встречался и с одним из идеологов «консервативной революции» и идейных вдохновителей «национальной революции» (Г.Штрассера, О.Штрассера, Э.Бухрукера и др.) Меллером ван ден Бруком^{729 730 731}. В контексте сказанного следует помнить, что у Радека еще с 1918 г. (если не ранее) были доверительные отношения с генералами из близкого окружения фельдмаршала

Э. фон Людендорфа. Последний, как известно, в 1923 г. считался одним из лидеров молодой НСДАП наряду с А. Гитлером и Шойбцер-Рихтером, активно настроенным на «революционную войну» против Франции⁸. Эти близкие политические и личные контакты отчасти объяснял и сам фактический лидер «германской революции» Радек. Он считал, что «немецкая социал-демократия гораздо опаснее для нас, чем националисты. Она отнимает у нас рабочие массы, без которых мы не можем раскачать революционного движения в Германии. Националисты сыграют положительную роль. Они мобилизуют большие массы и бросят их на Рейн против «французского империализма» вместе с первыми красногвардейскими отрядами немецкого пролетариата. В процессе этой революционной войны неизбежно полевение немецкой Мелкой буржуазии, большая часть которой перейдет окончательно на нашу сторону, а меньшая часть создаст германскую Вандею»¹.

В сложившейся нравственной и политической обстановке, в ожидании надвигающейся волны новых «революционных войн» М.Тухачевского приглашают в Москву для чтения курса по истории его польского похода. Как главный идеолог и практик «революции извне» Тухачевский 3 февраля 1923 г. отправился в столицу и там до 20 февраля прочитал серию лекций для слушателей дополнительного курса в Военной академии РККА, который был в том же году опубликован под названием «Поход за Вислу». В рамках этого курса Тухачевский одну из лекций назвал «Революция извне».

Идея «революционной наступательной войны» не была чем-то новым и необычным в мировоззрении лидеров и членов большевистской партии, хотя и относились они к ней по-разному. Хорошо известно, с каким упорством отстаивали этот тезис «левые коммунисты» в 1918 г. Н.Бухарин и в 1920 г., обосновывая правомочность и целесообразность «красного империализма» во внешнеполитической практике Советской России, писал: «Мы живем на переломе, на границе между пролетарской обороной и пролетарским наступлением на твердыни капитализма. Решить этот вопрос мы должны будем не сегодня, так завтра»^{732 733}. Другой известный «левый коммунист», Е.Преображенский, писал в 1922 г.: «Если революция на Западе заставит себя слишком долго ждать, такое положение могло бы привести к агрессивной социалистической войне России с капиталистическим Западом при поддержке европейского пролетариата»¹. Однако создание и разработка теории или «доктрины» так называемой «револкищонной (или классовой, гражданской) войны» было делом революционных военачальников Красной Армии и в первую очередь Тухачевского. В его статьях 1920—1923 гг. и были выражены основные положения теории «революции извне» — наиболее радикально-агрессивного варианта идеологии «революционной войны».