Сталин и заговор генералов

Еще в 1921 г. в полемике, развернувшейся на страницах журнала «Военная наука и революция», критикуя концепцию «революционной войны» М.Тухачевского, Троцкий отталкивался в своей слегка завуалированной политической оценке от К.Маркса. «Наполеон был олицетворением последнего акта борьбы революционного терроризма против провозглашенного той же революцией буржуазного общества и его политики, — писал К.Маркс в своей работе «Святое семейство». — Он завершил терроризм, поставив на место перманент юи революции перманентную войну». Из «революционной войны», «революции извне» Тухачевского Троцкий сделал вполне определенный политический вывод: «Бонапартизм вырос из революционной войны». Пожалуй, это была самая ранняя официальная (хотя и не откровенно прямая) квалификация политической позиции и политических настроений Тухачевского со стороны человека, наряду с Лениным воплощавшего высший авторитет новой власти. Тухачевский, выдвинувший и отстаивавший идею «революции извне», «революционной войны» был, таким образом, квалифицирован как «бонапартист».

По свидетельству ближайшего соратника, сотрудника, единомышленника и друга Тухачевского, бывшего полковника Генерального штаба Н.Какурина, «эти взгляды с большей или меньшей законченностью и четкостью были распространены и среди ближайших сотрудников М.Тухачевского»¹. В числе этих ближайших сотрудников Тухачевского, как уже отмечалось, были А.Виноградов, Н.Захаров, П.Ермолин, Н.Соллогуб, Н.Шварц, М.Баторский, С.Пугачев. Все они в разное время занимали должность начальника штаба при Тухачевском или были его помощниками по фронтовому командованию. Наиболее же последовательным сторонником этих взглядов, разрабатывавшим «доктрину Тухачевского», был сам Н.Какурин. В 1921 г. он опубликовал свой развернутый очерк «Стратегия пролетарского государства», в котором разработал вышеизложенные взгляды и идеи М.Тухачевского. Он писал, в частности: «Под войной классовой мы разумеем войну, не преследующую никаких своекорыстных целей, служащую целям освобождения эксплуатируемых всего мира, целям всего человечества»^{743 744}. Из этого положения он делал вывод: «По своему роду и характеру эта война должна быть чисто наступательной и явиться показателем готовности пролетариата приступить к решению возложенных на него историей задач в общемировом масштабе»⁷⁴⁵. И далее: «Цели эти будут нрсглсдовать освобождение родственного класса трудящихся от власти эксплуататоров. Следовательно, цель стратегии, которая будет поставлена политикой, будет заключаться не в завоевании территории, а в освобождении ее от враждебной нам власти и влияния. Если империалистическое государство внешне будет достаточно крепко, а таков именно и будет рассматриваемый нами случай, ибо, в случае противного, трудящиеся данной страны сами свергли бы эксплуатирующую их власть, не прибегая к помощи извне, то для достижения этой цели стратегии придется использовать способ нападения»¹.

«Доктрина Тухачевского» поддерживалась и другими соратниками и сотрудниками будущего маршала. Начальник повтори^ тельных курсов при штабе Западного фронта бывший генерал Ф.Огородников в своей рецензии на работу Тухачевского «Стратегия национальная и классовая» писал: «Исследования М.Н.Тухачевского... в кратких и общих чертах намечают как бы вехи, по которым следовало бы пойти в путь исследования того «нового» в стратегии, которое родилось, несомненно, в колоссальной борьбе классов, свидетелями которой мы являемся»^{746 747}. Ярый сторонник «стратегии сокрушения» (в чем он был единодушен с Тухачевским), аналогичную позицию занимал в отношении к «революции извне» и бывший генерал от инфантерии, один из ведущих профессоров Академии Генерального штаба А.Зайонч-ковский. В курсе лекций по стратегии, читавшихся им в Военной академии РККА в 1922—1923 гг., он утверждал, что «стратегия обороняющаяся, нерешительная, не соответствует идее классовых войн»⁷⁴⁸.

Что усматривали генералы и полковники старой армии во взглядах и действиях Тухачевского, выражавших содержание и смысл «революционной войны», пожалуй, достаточно откровенно выразил Н.Какурин в статье «На пути к Варшаве» (1921), где он, в частности, выражал восхищение блестящим «блицмаршем» «красного Бонапарта», писал: «Варшавский поход Красной