Сталин и заговор генералов

Забегая вперед, можем ли мы полагать, что «путч майора Бухрукера», назначенный на 29—30 сентября 1923 г.^{769 770}, мог иметь какую-то связь с маневрами Западного фронта, которые проводил Тухачевский с 16 сентября по 3 октября 1923 г.? Не было ли между ними договоренности о «провоцировании» войны с Францией и Польшей? Последние умозаключения не более чем определение сюжетов для специального исследования.

К сказанному следует сделать еще некоторые дополнения. После провала «путча Бухрукера» все руководство «черного рейхсвера» (В.Стеннес, Э.Бухрукер, О.Штрассер) ушло к

A. Гитлеру, в НСДАП и С А⁷⁷¹. Они так и остались «левыми нацис-тами-революционерами» и в 1930 г., после отказа принять новый политический курс Гитлера, были исключены из его партии⁷⁷².

Другой целью «миссии Тухачевского» было, надо полагать, учитывая состав сопровождавших его лиц, налаживание контактов с берлинскими кругами русской военной эмиграции в расчете на привлечение их в качестве военных специалистов по организации и руководству «германской Красной Армией» в случае революции в Германии и войны с Францией и Польшей.

П.Дилакторский, в Белой армии генерала Е.Миллера являвшийся ближайшим сотрудником генерала Марушевского, вполне подходил для решения такой задачи, как, впрочем, и В.Солодухин. Генерал Марушевский в это время был одним из ближайших сотрудников Врангеля в Париже. Он имел многообразные связи в военных и политических кругах Франции и других стран, предпринимая поездки, в том числе в Германию. Восстановление контактов Дилакторского с Марушевским должно было способствовать успеху «миссии». Кроме того, П.Дилакторский и В.Солодухин вступили в тесные контакты с руководством журнала «Война и мир» и представителями русской военной эмиграции в Берлине. В доверительном общении оба полковника информировали своих старых приятелей о ситуации в Советской России в аспектах, привлекательных для белых офицеров, внушающих им надежды: Россия и Красная Армия нуждаются в «патриотах» и военных специалистах; белых офицеров высоко ценят как специалистов; «красные командиры» готовы их принять; те могут сделать карьеру в Красной Армии... при Тухачевском, который соперничает с Троцким за лидерство. Во всяком случае, эта информация с доверием была принята генералом А. фон Лампе и укрепляла его во мнении, выраженном им тоща же, что «монархистам придется перейти к идеям прямого бонапартизма»; что, «по-видимому, России придется пройти через красного Наполеона... Все равно, пусть хоть Буденный или Тухачевский!»¹.

Возвращаясь вновь к «миссии Тухачевского» в марте 1923 г., следует отметить, что она, видимо, была успешной. Косвенно на это указывает письмо генерала О.Хассе А.Розенгольцу от 25 марта 1923 г., «в котором он обещал РККА помощь военным снаряжением и вновь упоминал о предстоящей «освободительной войне»^{773 774}.

В июне 1923 г. в польский Генштаб поступила информация р том, что «Фрунзе и Тухачевский находятся в данное время в Штеттине»¹. Вполне вероятно, что это так и было. Согласно приказам Западного фронта, с 17 мая по 12 июня 1923 г. Тухачевский находился в полевой поездке^{775 776 777}. Вновь за этой формулой мог скрываться выезд в Германию.

...В июле — августе 1923 г. социально-политическая обстановка в Германии резко обострилась. В связи с приездом в Москву делегации компартии Германии было созвано экстренное заседание Политбюро ЦК 21 августа 1923 г. На этом заседании, оценивая перспективы развития революционной ситуации в Германии и опираясь на выводы специалистов, Троцкий выразил мнение, что Германскую коммунистическую партию «характеризует ее военное бессилие»'⁷⁷⁸. Опираясь на информацию военного специалиста при Брандлере, Троцкий заявил, что его «доклад прямо говорит о возможности военного поражения». «В общем, — продолжал Л.Троцкий, — доклады военного спеца, о которых я говорю, проникнуты тем, что мы будем не готовы к революции. Тот же доклад с чисто военным чутьем говорит о том (и это верно), что революция — дело ближайших месяцев или даже ближайших недель».