Сталин и заговор генералов

Нет необходимости втягиваться в спор о том, насколько А.Зайцов верно судил о существе «современной армии» (в 1934 г.). Боевые действия Второй мировой войны внесли слишком существенные и драматические коррективы в такого рода суждения. Автор, по сути дела, «современной» считал такую армию для России — СССР, которая возвращалась к организационным и оперативно-стратегическим, оперативно-тактическим нормам подготовки, каковой была дореволюционная Русская армия. События Второй мировой войны показали, что это было не так. Критическая оценка оперативно-тактического и организационного опыта Гражданской войны в России со стороны Зайцова была в значительной мере обусловлена и победой красных, которые сумели найти адекватные формы и методы организации и подготовки своей армии и выиграли войну. Она была обусловлена и стремлением «реабилитировать» русский дореволюционный Генштаб, оказавшийся не в состоянии, несмотря на «военную образованность» и опыт Мировой войны, противопоставить красным соответствующую вооруженную силу. Критика Зайцова была направлена и против «доктрины» Тухачевского, главного идеолога «революционной войны», хотя, надо отдать должное автору, он достаточно высоко оценивал военно-организаторские способности своего старого полкового приятеля^{994 995}.

Не отвлекаясь на все аспекты военной реформы Фрунзе, замечу лишь, что принципы подготовки кадров и, самое главное, методы кадровой политики в формировании высшего комсостава и военной элиты Красной Армии, заложенные в 1924—1925 гг., небесспорны. Трудно сказать, какую бы политику в этом направлении проводил Фрунзе, если бы его жизнь и военная карьера не прервались осенью 1925 г., однако то, что делал его преемник под патронатом «сталинского руководства», вызывает серьезные сомнения. А.Зайцов верно заметил, что М.Фрунзе был, возможно, в силу и своего характера, прошлого жизненного, революционно-партийного опыта человеком компромисса. Во время именно своего руководства РККА Фрунзе, в частности, попытался соединить концептуально-стратегические подходы двух идеологов-антиподов: М.Тухачевского, с его «стратегией сокрушения», и А.Свечина, имевшего репутацию сторонника «стратегии измора». Первый, назначенный еще в 1924 г. Главным руководителем по стратегии всех академий РККА, в 1925 г. получил в качестве одного из своих заместителей в этой должности А.Свечина. Сама его реформа организации и системы комплектования Красной Армии, равно как и система управления ею, обнаруживали повсеместный компромисс. Выше мне приходилось останавливать внимание на острой дискуссии по проблеме Штаба РККА, места и роли Инспектората между М.Тухачевским и А.Егоровым, по проблеме «реальной пехоты», когда многие «генералы» оппонировали тому же Тухачевскому. Фрунзе в этих ситуациях занимал позицию посредника, ориентируясь на «перевес» того или иного мнения. Был ли такой компромиссный подход Фрунзе к важным вопросам устройства Вооруженных сил обусловлен текущей, вынуждающей ситуацией или это являлось отпечатком его личности? Смог бы он в ситуации, когда требовалась действительная жесткая решимость, проявить ее или нет? Определенный ответ на поставленные вопросы, исходя из наблюдения предшествовавшей деятельности Фрунзе в качестве руководителя РККА, дать трудно. И этот вопрос — соотношения реалий в формировании и эволюции советской военной элиты после 1925 г. и намерений Фрунзе в этом отношении — нуждается в рассмотрении.

В контексте указанного вопроса следует иметь в виду принятие в период руководства Фрунзе одного из самых важных решений, оказавших существенное влияние на последующую ротацию советской военной элиты и на ее персональный состав. На основании решений ЦК РКП (б), принятых, несомненно, под давлением высшего комсостава РККА, РВС СССР издает 2 марта 1925 г. приказ о введении единоначалия в Красной Армии. Это еще не было актом полного упразднения военных комиссаров, но уже началом курса на полное их отстранение от командования частями и соединениями РККА. Именно в условиях настойчивой реализации этого курса и доведения его до логического завершения происходили кадровые изменения в составе номенклатурной советской военной элиты сразу же после неожиданной смерти Председателя РВС СССР и наркомвоенмора Фрунзе 31 октября 1925 г.

2

К.Ворошилов. Группировки в военной элите во'второй половине 20-х гг.

Вопреки ожиданиям большинства высшего комсостава Красной Армии 6 ноября 1925 г. на должности Председателя РВС СССР и наркомвоенмора вместо покойного Фрунзе оказался Климент Ефремович Ворошилов (1881 —1969). В результате кадровых перемещений, проведенных сразу же после смерти Фрунзе и сопровождавших появление нового наркома, к декабрю 1925 г. номенклатурный состав военной элиты был следующим: ⁹⁹⁶

РККА (подпоручик л.-г. Семеновского полка, причислен к Генштабу), русский, дворянин (XIII в.), член РКП(б).

5. Пугачев С.А. (1889—1939) — заместитель начальника Штаба РККА (капитан Генштаба), русский, сын учителя гимназии.