Сталин и заговор генералов

«Советскую власть я встретил враждебно, — признавался профессор в своих следственных показаниях, — и никогда полностью ее не воспринял. Мы, бывшие офицеры старого Генерального штаба, терявшие те привилегии, то положение и те перспективы, которые сулило нам прошлое, очутившись в условиях советской власти, в течение всего периода ее существования переплели свое враждебное отношение к ней с надеждой на перерождение советской власти в буржуазно-демократическую республику, которая открыла бы для нас большой простор и большую свободу»^{651 652}. Если стилистика признаний Свечина была обусловлена его положением подследственного, обвиняемого в антисоветской контрреволюционной деятельности, то сущность переданных им настроений бывших генштабистов старой армии не могла быть иной.

Что касается отношений между Свечиным и Тухачевским, то в литературе они представлены несколько упрощенно и однозначно, а в последние годы чуть ли не прямо утверждается, что Тухачевский был одним из организаторов репрессий против генерала и профессора. Все гораздо сложнее, хотя бы потому, что оба «генерала» были людьми весьма незаурядными и отношения между ними, пронизанные духом скрытого и открытого соперничества, часто выходившего далеко за рамки споров и дискуссий по военно-теоретическим вопросам в сферу политики и идеологии, не могли быть простыми.

Трения между Тухачевским и Свечиным ясно обозначились с 1926 г. и приобрели явный политический привкус в 1930 —

1931 гг. Сам Свечин был убежден, что главной причиной его ареста были разногласия с Тухачевским, чему нет никаких подтверждений¹. Выступления же будущего маршала против бывшего генерала в 1930—1931 гг. не лишены были признаков «покаянной индульгенции», ибо имели место в тревожной политической конъюнктуре, когда военно-политическое положение самого Тухачевского оказалось весьма неустойчивым и над ним самим нависла угроза ареста по обвинению в «организации заговора».

Отношение М.Тухачевского к А.Свечину отнюдь не всегда было таким. В 1921 г. в качестве начальника Военной академии РККА Тухачевский аттестовал профессора как выдающегося ученого с тонко развитым оперативным мышлением. И это вполне объяснимо, ибо в 1921 —1924 гг. Тухачевский и Свечин отстаивали единые позиции по ряду вопросов. В этом нет ничего необычного: оба «генерала» отталкивались от К. Клаузевица, будучи почитателями его «классики». Оба отрицательно относились к «милиционной системе», которую намерен был ввести Троцкий^{653 654}, следовательно, выступали против Председателя РВСР. Оба отстаивали сохранение постоянной регулярной армии. Оба «генерала» придерживались «континентальной» концепции в рассмотрении «геостратегической доктрины» Красной Армии и СССР. Они придерживались одинаковых взглядов и на применение артиллерии⁶⁵⁵. Сходными были у них и представления о Генеральном штабе и его роли в Красной Армии⁶⁵⁶.

Анализируя критически боевые действия войск Западного фронта в Варшавском сражении 1920 г., в феврале 1924 г. Све-чип, и это при всех особенностях его личности, не склонной заискивать перед «авторитетами», высказал в адрес М.Тухачевского и Н.Какурина заметные комплименты. Он писал о «лучших кадрах пехоты, коими когда-либо располагала Красная Армия, — победоносные кадры, блестящим броском перекинувшиеся с берегов Двины и Березины на Вислу»¹. Иными словами, Варшавский поход Тухачевского он назвал «блестящим броском». Свечин весьма изящно, мимоходом, но определенно назвал единомышленника и друга «красного Бонапарта», Н.Какурина, «одним из лучших начдивов в Красной Армии»^{657 658}. Косвенным указанием на весьма лояльные отношения между Тухачевским и Свечиным может служить назначение последнего заместителем к первому как Главному руководителю по стратегии всех академий РККА в начале 1925 г. В некоторых работах 1924—1926 гг. Свечин делал порой критические замечания по поводу боевых действий командования Западного фронта в 1920 г., однако полемика между «генералами» не обрела еще конфликтной остроты. Во всяком случае, в военно-политических вопросах в 1922—1923 гг. Тухачевский и Свечин являлись, в сущности, единомышленниками.

В контексте рассматриваемого нами вопроса существенно признание Свечина, что «в организацию бывших офицеров Генерального штаба, создавшуюся на почве указанных выше настроений, я был введен А.Е.Снесаревым в 1923 г.».