Сталин и заговор генералов

В изучаемый период времени, особенно в 1924—1925 гг., он был солидарен с Тухачевским и придерживался, как и последний, «континентальной» стратегической концепции. Он также отталкивался от опыта 1-й мировой войны. Мотивировал свою точку зрения также и теми соображениями, что наши флоты не имеют прямого выхода к крупным водным пространствам, что флот — оружие дорогое. Подобно Тухачевскому, но с более пространным экскурсом в историю недавней 1 -й мировой войны, А.Свечин считал, что Русская армия «могла бы сравниться по технике с германской только в случае нашего отказа от постройки линейного флота; последний в условиях чрезвычайно невыгодного расположения русских портов в глубине оперативных задворок морей, лишенный надлежащего базирования, был обречен на бездействие. Однако после Цусимы и первой революции мы вновь начали строить кораблики, что отвлекло крупную часть сумм, ассигнуемых на оборону, и еще более существенную часть нашей еще более слабой промышленности»¹.

Рассматривая очертания будущей войны, Свечин считал, что сложившаяся Версальская система нестабильна, что она была создана в интересах прежде всего Франции, всевда стремившейся к созданию неустойчивых образований на своих границах и в целом в Европе. «Мышление французской внешней полита -ки веками, со времен Ришелье, воспитьшалось на создании в Европе таких условий раздробленности, чересполосицы и необороноспособности. В результате работы французской политики, идеи которой вылились в Версальском мирном договоре, вся срединная Европа — Германия, Польша, Чехо-Словакия и т.д. — поставлена в условия, исключающие оборону и позиционность»¹. Свечин делал вывод, что Европа чревата войной. Таким образом, истоком грядущей, как впрочем, и существующей, геостратегической ситуации в Европе, что коренным образом затрагивает положение и СССР, является геостратегическая Версальская система, созданная Францией. Франция, таким образом, как это вытекает из высказываний Свечина, является определяющей геостратегической фигурой международных отношений, провоцирующей грядущую войну, в которой активнейшую роль должна будет сыграть Германия.

Учитывая всю совокупность геостратегических обстоятельств, в которых оказалась Россия — СССР, и ее внутреннее слабое экономическое состояние, техническую отсталость, требуется, по мнению А.Свечина, придерживаться «оборонительной доктрины» для Красной Армии, отказа от «стратегии сокрушения», отдать предпочтение выработке навыков оборонительной боевой подготовки.

Исходя из материально-технических возможностей РККА в 20-е гт., Свечин спасение СССР видел в пространственно-климатических условиях, позволяющих «истощать» возможности противника, втягивая в глубь страны^{1074 1075}. На этой почве и обострились идейные противоречия между Свечиным и Тухачевским. Впрочем, не только с Тухачевским, но и с единомышленником «красного Наполеона» А.Зайончковским и той частью старых «генштабистов», которые придерживались концепции «стратегии сокрушения»¹⁰⁷⁶.

Таким образом, обострившаяся дискуссия по принципиальным стратегическим вопросам корнями своими уходила в дореволюционный период. Однако оказавшийся на вершине одного из полюсов дискуссии Тухачевский придавал академическому спору явно политический смысл. Особенно с 1926 г., когда'была впервые издана книга Свечина «Стратегия». В ней неоднократно прямо и косвенно подвергалась критике «стратегия сокрушения», в частности, и на примерах германского наступления на Париж в 1914 г. и наступления Тухачевского на Варшаву в 1920 г.¹

1 мая 1927 г. центральная партийная газета «Правда» поместила статью А.Свечина «Военное искусство в будущей войне», в которой автор, вновь касаясь варшавской операции Красной Армии в 1920 г. оценил ее как «злоупотребление революционными лозунгами»^{1077 1078}. Статья эта появилась как своего рода реакция военного специалиста на переворот Чан Кайши (апрель 1927 г.).