Сталин и заговор генералов

Как отмечал в докладной записке на имя Ворошилова сам Тухачевский 2 ноября 1931 г., «к концу 31-го года мы будем иметь около 1000 танков. К концу 32-го года — около 4000... К концу 33-го года будем иметь в армии до 8500 танков... Учитывая постановление К. О. о подготовке мобилизационной мощности промышленности к концу 1932 года в 40 000 танков»^{1234 1235}. Все это вполне соответствовало тем предложениям и расчетам, которые представил Тухачевский в своей докладной записке от 11 января 1930 г.

Почему же высшее политическое руководство (скажем прямо — Сталин) решило пойти на радикальную смену парадигмы военно-технической модернизации, приняв концепцию Тухачевского, которую всего год назад, столь жестко критикуя, оно отвергло? И было ли это обстоятельство основной или единственной определяющей причиной отставки Уборевича и возвращения Тухачевского?

Обращают на себя внимание некоторые сведения, преимущественно косвенного характера, позволяющие усомниться в том, что проблема технической модернизации являлась единственной причиной возвращения Тухачевского в центральный аппарат на указанную выше должность. Примечательно, что и 1 -й заместитель начальника вооружений РККА Н.Ефимов, и 2-й его заместитель В.Гарф остались на своих должностях. Сохранилось в прежнем составе и Управление по механизации и моторизации РККА. Лишь в июле 1931 г. появился новый заместитель начальника этого управления — И.Грязнов. Однако это было связано с гибелью в авиакатастрофе 12 июля 1931 г. его предшественника К. Калиновского.

А ведь Н.Ефимов фактически определял политику технической модернизации Красной Армии, так сказать, «концепцию модернизации» и являлся наиболее квалифицированным организатором и исполнителем ее. При этом следует также иметь в виду, что если Уборевич по специальности был «технарь», артиллерист и как таковой разбирался в существе и тонкостях артиллерийского оружия и его модернизации, то Тухачевский не имел такой технической подготовки. Он был, как известно, офицер гвардейской пехоты, «гуманитарий» по ментальному настрою, хотя еще с первой половины 20-х годов проявлял вполне профессиональный интерес к вопросам войскового использования артиллерии. Он, несомненно, прекрасно владел навыками оперативно-тактического применения артиллерии и иной техники, однако не обладал достаточной глубиной инженерно-технических представлений и навыков в этих вопросах. Роль оставшегося при нем в качестве 1-го заместителя Н.Ефимова не только Сохраняла прежнюю значимость, но, в известном смысле, должна была возрасти.

Конфликт с «Рейнметаллом» и изменение общей «концепции модернизации» с упором на «автаркийность» в этих вопросах и определенный сдвиг «германской помощи» на второй план, естественно, рождал конфликт Тухачевского с Ефимовым. Это проявлялось и в «жалобах» самого Ефимова. «У меня здесь пару дней сидит Ефимов, приехавший из Кисловодска, —■ писал Ворошилов 6 декабря 1931 г. Я.Гамарнику из Сочи. — Он горько жалуется на положение с Управлением вооружений и говорит, что М.Н. (Тухачевский) всем занимается, кроме своего управления. Он очень встревожен и просит принимать какие-либо радикальные меры, или, как он говорит, будет поздно. Что тут поделаешь? Пока что нажмите на него, указав, что Сталин может в любой момент заинтересоваться всяким вопросом из круга его деятельности, поэтому он обязан вплотную заниматься делом и все знать, а главное’— обязан почаще и регулярно принимать подчиненных ему начальников управлений. Было бы не худо, если бы на РВС или просто один раз заслушали краткие доклады о положении дела в управлениях — связи, химии, инженерном и, если будет время, то и артиллерийском. Можно это сделать в присутствии М.Н. (Тухачевского), можно и без него. М.Н. (Тухачевскому) пока, до моего приезда, ничего не говорите.

Наш Георгиев, много лет работающий над механической трубкой, как будто бы добился каких-то результатов, Тухачевский утверждает, что вполне удовлетворительных. Ефимов категорически заявляет, что Георгиевская трубка не доработана, а на валовое производство может быть поставлена не ранее 3—4 лет. Ефимов настаивает на немедленной закупке техпомощи у немцев, давно нам ее предлагающих»¹.

Судя по данному фрагменту, отношения между Тухачевским и его заместителем Ефимовым в это время были плохими. Но трения между ними порождены были не только отношениями с «Рейнметаллом». Из текста письма следует, что Тухачевский фактически не занимался в 1931 г. проблемами вооружения Красной Армии, свалив все на своего заместителя. Даже если учесть в жалобах Н. Ефимова преувеличения обиженного человека, вряд ли эти жалобы были совершенно лишены оснований. В чем же было дело? Подобное отношение к порученному делу не похоже на Тухачевского. Что его отвлекало?