Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины

Высочайшая «эрудиция» у нашего рассказчика. Послушал немного бывшего начальника и сразу вынес решение: я — лучше. И как это никто не мог со страху «раскрыть глаза руководству на некомпетентность Г.И.Кулика»? Правда, и он сам, почему-то, не назвал этих «смелых людей» и откуда они взялись? Наверное, Ставка, где эти люди обитали, для Яковлева, оказалось трудно выговариваемым словом? А ведь они с Жуковым одного поля ягода. Тот тоже, был мастером сходу по картам все дела разруливать.

Рассказ приближается к завершению.

«Была уже глубокая ночь, а совещание все продолжалось. Теперь высказывались военные и гражданские инженеры. Первые давали свои оценки взрывателям, вторые — свои. Спорили подчас довольно остро. Г.И.Кулик не вмешивался, сидел молча, с безразличным выражением на лице. Я тоже вскоре потерял в потоке жарких слов нить обсуждения, да честно говоря, мне в общем-то и не была известна суть дела. (А как же суждение о некомпетентности Кулика? — В.М.) К тому же и просто устал.

Так проспорили до начала четвертого утра 22 июня. А вскоре последовал звонок по «кремлевке». Кулик взял трубку, бросил в нее несколько непонятных фраз. Со слегка побледневшим лицом положил ее на рычаги и жестом позвал меня в соседнюю комнату. Здесь торопливо сказал, что немцы напали на наши приграничные войска и населенные пункты, его срочно вызывают в ЦК, так что мне теперь самому надо будет вступать в должность начальника ГАУ. И действительно, Г. И. Кулик тотчас же закрыл совещание и уехал».

В то время, когда писал мемуары Яковлев Н.Д., еще не были «причесаны» страницы Журнала посещений Сталинского кабинета в Кремле. Это здесь Кулик поехал в ЦК, только не понятно, в каком качестве? А по Журналу пририсуют его посещение Кремля. Помнится, его, якобы, сделали представителем Ставки и выпихнули на фронт, чтоб собирал потерявшие руководство воинские части.

Но теперь известны обстоятельства первых дней войны. Поэтому Кулик побледнел не от того, что про войну услышал (маршал — и побледнел?), а от того, что получил приказ Тимошенко о снятии с должности заместителя наркома и, марш вперед, в Белоруссию в должности Главкома Западного направления. А здесь и Жуков подсуетился: представил маршалу Кулику его приемника. Надо же было дождаться окончания совещания. Как все это провернул Жуков с компанией, не совсем понятно. Снимать Кулика было не в их с Тимошенко компетенции. Видимо, это дело освятили свои партийные люди из Политбюро. Тот же, например, Хрущев. Непросто же так, скрывал свое присутствие в Москве. Да и Жуков, видимо, козырял своим назначением, как заместитель Председателя Ставки.

Как уже говорил ранее, Кулика, по жизни, сделают «козлом отпущения» за все «промахи» высшего командования на войне. Достанется, по полной. Да и после войны, воспользовавшись болезнью Сталина, хрущевцы его засудят и расстреляют, так как слишком много знал о тайных проделках высшего командного сословия. А Яковлев, в свою очередь, уже от Сталина, получит «на орехи», тоже, в послевоенный период. Как всегда при Хрущеве: на свободу с чистой совестью.

Давайте закроем тему о Балтике еще одним небольшим фрагментом из воспоминаний адмирала Кузнецова. Напомню, что у него, уже начался день 22 июня 1941 года, первый час ночи.

«Прошло лишь двадцать минут после моего разговора с вице-адмиралом Трибуцем — телеграмма еще не дошла до Таллина, — а оперативная готовность № 1 была объявлена уже на Ханко, в Прибалтийской базе и в других местах. Об этом опять же свидетельствуют записи в журналах боевых действий: «Частям сектора береговой обороны Либавской и Виндавской военно-морских баз объявлена готовность № 1».