Сталин. История и личность

Примечательно, что и в рассуждениях интеллигенции на первых порах присутствовали определенные монархические тенденции, несмотря на то что для нее было характерно довольно прохладное отношение к царизму. Эта тонкая прослойка критически мыслящих русских первоначально состояла из получивших образование отпрысков земельной аристократии. Однако уже к середине XIX в. в нее стало вливаться все большее число разночинцев из числа тех немногих, которым посчастливилось получить высшее образование. Их волновал прежде всего «социальный вопрос», который до указа об освобождении 1861 г. в основном сводился к проблеме отмены крепостного права; но и здесь некоторые представители интеллигенции возлагали свои надежды на монархию как организатора этой важной реформы. Почему бы прогрессивному царю не отменить крепостное право, действуя сверху вопреки сопротивлению крепостников, которых Александр Герцен — выдающийся представитель интеллигенции 40-х и 50-х годов XIX столетия — назвал «плантаторами»? Таким образом, аболиционистски настроенная интеллигенция вместе с либеральными представителями русского общества из среды государственных служащих отдавала предпочтение не конституционной программе, осуществление которой, по их мнению, лишь усилило бы политическое влияние землевладельцев, а идее прогрессивного самодержавия. Виссарион Белинский, прогрессивный литературный критик и мыслитель 40-х годов, колебался между надеждой на всеобщее восстание крепостных крестьян и упованием на диктатуру царя, действующего во благо народа и против знати⁹. Писатель и критик Николай Чернышевский, в 50-е годы принявший на себя духовное руководство интеллигенцией, в 1848 г. записал в дневнике, что России нужно самодержавие, чтобы защищать интересы низших классов и подготавливать будущее равенство. Затем он добавил: «Так действовал, например, Петр Великий, по моему мнению. Но эта власть должна понимать, что она временная, что она средство, а не цель»¹ °.

Проживавший в эмиграции в Западной Европе Герцен мыслил в том же направлении. Революция 1848 г. во Франции рассеяла его иллюзии и побудила пересмотреть прежнее увлечение Западом. Исходя из старого славянофильского представления о русских как об «общинном народе», он выдвинул идею о том, что русский крестьянин — это инстинктивный социалист, что мир (традиционная деревенская община в России) — это ядро будущего русского социалистического общества. Если, дескать, во Франции человеком будущего являлся работник, то в России человек будущего — мужик. И быть может, рассуждал он, именно экономически отсталой, еще не вступившей на капиталистический путь развития, но сохранившей старинные деревенские общины России предопределено самой судьбой повести весь славянский мир к социализму¹¹. Здесь как бы еще в зародыше предстает социалистическая идеология революционного движения народников, возникшая в среде радикальной интеллигенции в конце 50-х и в 60-е годы.

Примечательным является то, что в первые годы царствования Александра II у Герцена так называемый «русский социализм» уживался с теорией прогрессивного самодержавия. Он призывал Александра II стать «коронованным революционером» и «земским царем», продолжить преобразования Петра Великого и порвать с петербургским периодом столь же решительно, как Петр I порвал с московским периодом. Наставник народников и теоретик анархизма Михаил Бакунин какое-то время заигрывал с идеей революционного монархизма. В 1862 г. он писал: «Александр II мог бы так легко сделаться народным кумиром, первым русским земским царем». И далее: «Опираясь на этот народ, он мог бы стать спасителем и главой всего славянского мира... Он, и 'только он один, мог совершить в России величайшую и благодетельнейшую революцию, не пролив капли крови»¹². Четырьмя годами ранее к Александру II со страниц издававшегося Герценом в Лондоне сборника «Голоса из России» обратился в том же духе молодой русский социалист Николай Серно-Соловьевич, который предложил царю использовать собственную абсолютную власть для претворения в жизнь социалистической программы передачи под эгидой российского государства помещичьих земель деревенским общинам. «На русском престоле, — заявил этот революционер, — царь не может не быть, сознательно или несознательно, социалистом»¹³.