Сталин: как это было? Феномен XX века

Такие «убийственные» цитаты в оправдание Сталина могут сильно воздействовать на сознание обывателя, то есть человека, не обладающего знанием фактов того периода. Хотя не только на обывателя действует такой прием.

Вот реакция на книгу Рыбас совсем не обывателя. Преподаватель вуза О.И. Солдатова пишет в «Литературную газету»: «Книга очень яркая, пронизывающая и поэтому вредная. Она переворачивает представление о диктаторе, так как выставляет на первое место не его преступления, а непрекращающиеся, тайные и явные войны всех государств друг с другом за политическое доминирование и экономические выгоды… В том-то и дело, что, дочитав книгу до конца, испытываешь сострадание к нему, которого никак не должно быть… Книга вызвала во мне массу сомнений и переживаний! Может, лучше было бы ее не читать? Но нет, прочитать надо было. Авторы “закрыли” тему Сталина и открыли что-то повседневно-страшное»^{111}.

Авторы дилогии тему, конечно, не закрыли. Но в своем стремлении оправдать Сталина явно перешли какую-то грань. Бальзак как-то сказал очень точные слова про Флобера: «Флобер рисует-рисует, да и зарисовывается». Вот, мне кажется, и авторы названной дилогии в своем стремлении к объективности в восприятии Сталина временами «зарисовываются».

Складывается впечатление, что они изучали выступления Сталина на этот счет только периода 1929—1930 годов, когда генсек действительно еще находился в плену своей идеи, что индустриализацию можно провести только за счет экспорта зерна.

И хотя Рыбас не скрывают информации об обрушившейся на советское крестьянство трагедии 1930-х годов — совпавших во времени голода, коллективизации, раскулачивания, — как-то у них все получается так, что ответственность за все за это несут соратники и сподвижники Сталина, местная власть, советская, партийная и хозяйственная, даже Запад, но никак не генеральный секретарь.

«Именно 1932 год с его “чрезвычайными комиссарами”, — пишут Рыбас, — непреклонной позицией Запада, гибелью от голода миллионов (по разным версиям, от 3 до 7 миллионов), бюджетным и кадровым кризисами в центральном партийном и правительственном аппарате стал формировать новую оппозицию Сталину, состоявшую из “своих”» (там же, с. 666).

Трудно удержаться от ремарки по этому поводу: крайне интересный оборот русской речи употребляют авторы — не кто-то конкретный, а именно ГОД, безликое время, другими словами, создало трагедию крестьянства и заодно уж и оппозицию сталинскому режиму власти. На деле все, конечно, происходило далеко от нарисованной авторами дилогии картинки.

Решающим у авторов было, по-видимому, стремление во что бы то ни стало снять со Сталина вину за проведенную им коллективизацию, за голод, унесший миллионы жизни.

К сожалению, заблуждаются, как мне представляется, в этом отношении не только Рыбас. Можно назвать немало и других имен.

И еще одно. Исходя из опыта борьбы с голодом в Советской России в 1921—1922 годах, можно высказать предположение, что если бы советское правительство в тридцатые годы откровенно признало перед своими гражданами наличие голода, развернуло бы в средствах массовой информации кампанию по оказанию помощи голодающим, 90 процентов из 100 можно дать за то, что. миллионных жертв России удалось бы избежать. Я уж не говорю о том, что использование в этих же целях создаваемого в это время централизованного государственного резервного хлебного фонда свело бы на нет практически все последствия голода.

Да и правительства западных стран неизбежно оказались бы под давлением общественного мнения в своих странах и, скорее всего вынуждены были бы оказать помощь голодающей Стране Советов, стране рабочих и крестьян, как это было с голодом в 1921-м.

Но Сталин на эти меры не пошел. У него, судя по всему, была совсем другая цель — сломать хребет крестьянству. Любой ценой. Даже ценой уничтожения миллионов. И он это сделал. Почему? Наверное, ради сохранения в своих руках власти. По-видимому, генсек исходил из того, что только сохраняемый им в стране политический режим гарантирует Советскому Союзу выживание в практически враждебной международной среде. (Тот факт, что причиной возникновения этой враждебности выступала с октября 1917 года сама большевистская верхушка, оставался при этом, конечно, за скобками.)

Других причин именно такого поведения генсека обнаружить не получается. И не только мне.

Один из самых известных специалистов по истории советской деревни, В.П. Данилов, еще в 1989 году одним из первых исследовал причины голода 1932—1933 годов и пришел к выводу, что «в целом урожаи 1931—1932 годов были лишь немногим ниже средних многолетних и сами по себе не грозили голодом. Беда пришла потому, что хлеб принудительно и, по сути, “под метелку” изымался и в колхозах и в единоличных хозяйствах…».

7. ДЕНЬГИ НА ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЮ ЛЕЖАЛИ СОВСЕМ В ДРУГОМ МЕСТЕ