Сталин. Операция «Ринг»

Прежде чем представить ее проект Судоплатову, Маклярский еще раз внимательно перечитал каждый абзац, выверяя предложения и даже слова. Со дня начала операции «Монастырь» – подставы на вербовку гитлеровской разведке агента Макса-Гейне не прошло и года, а он уже стал одним из ценнейших источников информации в тайной армии абвера. Подтверждением тому служили не только крупные денежные суммы, доставляемые курьерами из Берлина, но и личные благодарности высших руководителей германской разведки. Особо отмечался вклад Макса в операции вермахта на Восточном фронте осенью 1942 года. Его «особо ценная информация» от 4 ноября, в которой сообщалось, что «…15 ноября Красной армией планируется крупное наступление в районе Ржева», позволила вермахту отразить его, зато сокрушительный удар советских войск под Сталинградом стал для гитлеровцев громом среди ясного неба.

С каждой новой радиограммой Макса поток «важной разведывательной информации» искусно, готовившейся подчиненными Судоплатова и офицерами Генштаба Красной армии, стремительно рос. В абвере, не желая подвергать опасности своего ценного агента, решили разгрузить его и направили в помощь курьеров – Станкова и Шалова. Контрразведчики дали им «погулять» по Москве и, убедившись в отсутствии у гитлеровской разведки другой шпионской сети, задержали, перевербовали и включили в радиоигру.

Через два месяца перед контрразведчиками Судоплатова засветилась очередная пара агентов абвера – Злобин и Алаев. С собой они принесли 20 тысяч рублей, запасную радиостанцию для группы Макса и новые фиктивные документы, изготовленные на имя Станкова и Шалова. На этот раз гитлеровским агентам не дали погулять и взяли тепленькими, рассчитывая на их моментальную перевербовку. Расчет оправдался: первым «поплыл» Злобин и дал согласие на сотрудничество.

Взвесив все «за» и «против», Судоплатов и его подчиненные приняли решение начать еще одну оперативную игру с гитлеровской разведкой. Она получила кодовое название «Курьеры». Теперь радиоигра с абвером одновременно велась по двум направлениям: от имени организации «Престол» по радиостанции Макса и группы Злобина-Алаева по радиостанции Злобина. Такая «успешная» легализация курьеров и последующая их «результативная работа» укрепили веру руководства абвера в безграничных возможностях своего особо ценного разведывательного источника Макса. Оно продолжало с завидным постоянством посылать к нему и Злобину новых агентов, деньги, радиостанции.

В Берлине тешили себя иллюзией о существовании в самом сердце большевистской России мощной разведсети, получившей кодовое название группа «Иосиф». О ее эффективной деятельности глава германской разведки адмирал Вильгельм Канарис неоднократно докладывал Гитлеру. При этом ни он сам, ни его подчиненные не могли даже подумать, что уже давно и успешно работают на совсем другого Иосифа – Сталина.

Позже, после окончания войны бывший начальник 6-го управления РСХА (внешняя разведка Германии) Вальтер Шелленберг в своих мемуарах также не обошел вниманием результативную работу резидентуры под руководством суперагента Макса. Он отмечал, что она «добывала особо ценную информацию» и оказала серьезное влияние на крупнейшую операцию Второй мировой войны – Курскую битву. При ее подготовке (операция «Цитадель») гитлеровское командование, по признанию того же Шелленберга, «опираясь на информацию Макса, вынуждено было несколько раз переносить сроки своего наступления».

Все это было впереди, а пока Маклярский выверял каждое слово в докладной Сталину по результатам операций «Монастырь» и «Курьеры». Звонок телефона прервал его работу. Судоплатов потребовал, чтобы он и Зеленский прибыли к нему. Сложив в папку проект докладной и последнюю радиограмму Лаубэ по проверке надежности явочной квартиры Осадчего и существования в Смоленске разведывательно-диверсионной школы абвера, он поднялся в кабинет к Судоплатову, где уже ожидал Зеленский. Кивнув на стулья за столом заседаний, Судоплатов присоединился к ним. Маклярский подал ему проект докладной и пояснил:

– Свои предложения я изложил отдельно.

– Хорошо, в спокойной обстановке изучу, – не стал вникать в документ Судоплатов и предупредил: – Через сорок минут я должен быть у наркома. У вас не больше десяти минут. Поэтому прошу излагать мнение о ситуации вокруг Ударова и в целом по делу «Ринг» по существу. С кого начнем?

Маклярский с Зеленским переглянулись.

– Можно мне, Павел Анатольевич? – попросил разрешения Зеленский.

– Да, Виктор Григорьевич, дедовщину у нас пока не отменили, слушаю, – с улыбкой заметил Судоплатов.

– Если говорить о РДР «Сокол», то к настоящему времени она закрепилась на месте и установила устойчивые связи с подпольем. Ее активная организационно-повстанческая деятельность способствовала росту партизанского движения. К настоящему времени…

– Погоди, погоди, Виктор Григорьевич! Что это за активная деятельность? – остановил его Судоплатов.

– В том смысле, Павел Анатольевич, что с участием РДР «Сокол» образованы партизанский отряд и две оперативно-боевые группы из числа местного населения.