Сталин. Операция «Ринг»

После принятия присяги последовала проверка защитников «нового порядка», их бросили на прочес местности в Касплянском районе на Смоленщине. Накануне на участке дороги Каспля – Смоленск в засаду партизан угодила машина местной комендатуры. На их поиски начальник окружной полиции Дмитрий Космович направил подчиненные ему моторизованный эскадрон OD (Ordnungsdienst) и батальон общественной безопасности. Этих сил карателям не хватило, и тогда на помощь пришел майор Беккер. Он выделил в распоряжение Космовича одну роту и комендантский взвод в полном составе. После недели блуждания по лесам, потеряв двоих убитыми, четверых ранеными и шестерых без вести пропавшими власовцы возвратились в Смоленск в расположение 437-го батальона.

Беккер остался доволен результатами операции. Его мало интересовали потери партизан, больше волновали собственные, и здесь убитые и раненые в счет не шли. Вышестоящее командование заботила другая лукавая цифра – количество без вести пропавших. Шесть человек – это был далеко не худший показатель, в предыдущей операции из лесу не возвратились восемнадцать во главе с командиром взвода. Беккер находился в хорошем настроении и потому не скупился на поощрения, отпустил в увольнение почти половину роты. Миклашевский оказался в числе наиболее отличившихся. Он вынес на себе из боя раненого командира роты. На торжественном построении батальона Беккер не жалел громких слов в его адрес, в заключение своей речи назначил на должность заместителя командира взвода и в качестве вознаграждения выдал 200 марок.

Теперь у Игоря появился предлог надолго отлучиться в город и выйти на связь с Арнольдом Лаубэ через содержателя явочной квартиры Осадчего. Воспользовавшись предоставленным увольнением, он пригласил командира взвода Головко, командира отделения Гаврилюка и каптерщика Демидовича отметить в ресторане свое новое назначение. Уговаривать их не пришлось, погулять за чужой счет они были только рады. Гаврилюк, хорошо знавший злачные места Смоленска, предложил «шаркнуть по жизни» в недавно открытый ресторан «Тройка». Никто не стал возражать, и после окончания развода батальона компания вышла в город.

Далеко идти не пришлось, ресторан располагался в бывшем ДК городской ТЭЦ. О его советском прошлом напоминали рисунки на потолке кинозала, рассказывающие об успехах сталинских пятилеток, и кумачовый занавес на сцене. Она, как магнит, притягивала взгляд Игоря. Он не поверил своим глазам, это не было игрой воображения, на ней находился настоящий ринг, и не подвластная ему сила увлекла его на сцену. Игорь нежно, как к ребенку, прикасался к канатам, жадно всей грудью вдыхал особый запах ринга.

Гаврилюк толкнул его под локоть и, подмигнув, спросил:

– Ну че, боксер, нет желания тряхнуть стариной?

– Что, прямо здесь?! – удивился Миклашевский.

– А где же еще?

– Да ладно, Серега, кончай прикалываться.

– Игореша, я говорю на полном серьезе. Ты че думаешь, он тут для блезира стоит?

– A-а, прикольщик ты хренов, – отмахнулся Миклашевский и с тоской в голосе произнес: – Эх, мне бы только перчатки в руках подержать.

– Зачем подержать, можно и рожу начистить.

– Кому? Тебе, что ли?

– Зачем мне, для такого случая хозяин держит вышибалу. Или ты струхнул? – подзадоривал Гаврилюк.

– Я струхнул?! – задело за живое Миклашевского, в нем заговорил боец, и он потребовал: – А ну давай сюда этого вышибалу!

– Один момент! Щас все решим! – заверил Гаврилюк и, подмигнув Головко с Демидовичем, крутнулся чертом и исчез за кулисами.

Не прошло и пяти минут, как он возвратился с хозяином ресторана. Владелец «Тройки» и при новой власти катался как сыр в масле. Весь его вид – осанистое брюшко, нависавшее над ремнем, сытая физиономия с младенческим румянцем на щеках и золотой перстенек с небольшим бриллиантом на безымянном пальце – говорил: палец в рот ему не клади – оттяпает всю руку. Стрельнув по компании оценивающим взглядом, хозяин ресторана спросил:

– Так хто из вас?

– Вот он! – Гаврилюк кивнул на Миклашевского.

– Что-о, этот?! – физиономия хозяина ресторана скуксилась.

После лагеря Игорь потерял в весе не меньше десяти килограммов. Новая форма сидела на нем мешковато: куртка болталась на плечах, а из широкого ворота выпирала гусиная шея. Щуплая фигура и тонкие черты лица Миклашевского произвели удручающее впечатление на хозяина ресторана. Он покачал головой и отрезал:

– За него три рыла будет много. Кормлю только двоих!

– Как двоих?! Почему двоих?! Ну давай хоть троих? – торговался Гаврилюк.

– Я сказал, двоих! Твой Геракл больше раунда не протянет. Тут публике смотреть не на что.

– Что-о?! Ты хоть знаешь, кто перед тобой? Чемпион!

– Ладно, не свисти! – отмахнулся хозяин ресторана и на ходу бросил: – Двоих, цэ мое последнее слово.

– Вот же жлоб! Шоб ты удавился! – прошипел ему вслед Гаврилюк.

– Да пошел он на хрен! Топаем отсюда, хлопцы! – подхватился со стула Головко.

– Как?! Не-е, погодь, Рома, мы же договорились!

– Хто договорился? Я не.

– Ну Игорь же не против. Так, Игорек? – искал у него поддержки Гаврилюк.

– Ладно, – согласился Миклашевский.