Сталин. От Фихте к Берия

«Марксизм в России развил особый пафос техники, свойственный крупнокапиталистическому миру… Чуткость большевиков (впрочем, связанная с их доктриной) сказалась в обострённом внимании к проблемам техники и индустрии. Разрушители русской промышленности, они мечтают продолжать дело Витте, окарикатурив его до сталинской пятилетки… Россия может и должна перерабатывать своё сырьё. Россия может добиться экономической независимости от Запада. По природе, по географическому размаху России, она призвана стать независимым хозяйственным миром. Экономическая автаркия, которая является вредной утопией для мелких государств, для России вполне достижима. Америка — хозяйственный организм, наиболее близкий России, несмотря на полярную разницу хозяйственной психологии». И далее: «Начало рационализации, т. е. расчётливого, планового построения хозяйства, свойственно капитализму с его зарождения. Зомбарт усматривал в рационализме саму душу этой экономической системы… На рынках, как национальных, так и международных, господствовала стихия конкуренции. Однако вот уже несколько десятилетий, как принцип laissez faire сделался экономически невозможным, и капитализм стал на путь организации. Мощное движение трестирования и картелирования, охватившее ведущие страны (Америку и Германию), указывает на новые экономические тенденции. В настоящее время наивным анахронизмом было бы отождествление капитализма с режимом личного хозяйства, построенного на свободе. Личное начало торжествует ещё в немногих организаторах, „королях“ или „капитанах“ индустрии: для большинства предпринимателей свобода хозяйствования в значительной мере уже утрачена. Всё растущая зависимость индустрии от финансового капитала (банков) превращает её уже окончательно в безличный объект действия посторонних и равнодушных к её целям денежных — зачастую тоже безличных — сил. Но это спонтанное движение к самоорганизации капитализма, не завершённое, лишь обостряет экономические конфликты — уже не между отдельными предпринимателями, а между могущественными корпорациями. Быстрое сужение и исчезновение некапиталистических рынков (колоний) делает борьбу гигантов ожесточённой — и безнадёжной. Капитализм стоит перед задачей — не доктринёрски, а жизненно поставленной в его собственных недрах — задачей завершения организационного процесса»[788].

При такой одновременной социализации и тотализации стало возможным и превращение государства в главного оператора экономической и социальной жизни, чья главная функция — перераспределение ресурсов в масштабах всего общества — ничем принципиально не отличалась от диктаторской. Марксово техническое понимание «перераспределения прибавочной стоимости» в процессе производства уступило место «перераспределению» (редистрибуция) в масштабах государства в том смысле, что придал ему Карл Поланьи[789].

Автор одной из чёрно-белых схем о доминирующем этатистски-репрессивном развитии России[790] в рамках «московско-православно-советской цивилизации», противостоящей западнически-либеральной «персоналистско-рыночно-киевской» альтернативе, даже предельно схематизируя (и почему-то отказываясь от термина «перераспределение»), корректно заключает, что «редистрибуция не только предполагает, но требует репрессии по самой природе редистрибутивных отношений», и не может не видеть широкого (западного) исторического контекста для генезиса сталинизма: «Классические капиталистические общества первого эшелона модернизации (т. е. в Западной Европе. — М. К.) или диктатуры развития, возникающие в ХХ веке, в разной стилистике решали одни и те же задачи — разрушения традиционной культуры, перехода общества от экстенсивной к интенсивной стратегии исторического бытия… В этом отношении коллективизация, раскулачивание, Голодомор, „Указ о колосках“, уголовное наказание за опоздание на работу стоят в одном ряду с практикой огораживания, законами против бродяжничества, смертной казнью за проникновение в цех с целью сломать станок или виселицей за карманную кражу на сумму свыше 5 шиллингов. (…) Традиционное общество достаточно репрессивно на протяжении всей своей истории. Но закат традиционного мира сопровождается резким, часто чудовищным ростом уровня насилия». Вместе с тем даже с точки зрения этого противника «московско-православно-советской цивилизации» — «репрессивная культура / локальная цивилизация возникает в рамках процессов самоорганизации и утверждается, в частности, потому, что является эффективной»[791].