Сталин. От Фихте к Берия

Другой, кроме Дж. Гобсона, великий экономист, равно признававшийся авторитетным и буржуа, и марксистами, свой очевидный вклад в марксистскую теорию капитала, предвосхитивший анализы спекулятивно-инвестиционной экономики, сделал именно в описании новых, тотализирующих тенденций в развитии капитализма, воспринятых из его уст В. И. Лениным, в качестве одного из признаков «высшей стадии капитализма». Речь идёт о «Финансовом капитале» Р. Гильфердинга (1871–1941). Это провидческое исследование также проливает особый свет на механизмы мировой капиталистической мобилизации, в условиях которых пришлось расти и самоопределяться мобилизации сталинской. Целый Отдел второй своей книги — «Мобилизация капитала. Фиктивный капитал» (т. е. спекулятивный капитал, финансовые рынки и портфельные инвестиции) — Гильфердинг посвятил тотальному характеру рынка капитализации, инвестиционного капитала, мобилизации и отчуждению акционерной собственности как условию инвестиций и биржевых спекуляций, производимая которыми оценка собственности на деле свободна от отражения её реальной, а не спекулятивной стоимости, — и становится либо инструментом развития, привлечения дополнительного, не всегда обеспеченного реальными активами капитала, либо инструментом злоупотребления и частных манипуляций, либо инструментом манипуляций масштабных, общенациональных. Инструментальным центром, механизм такой тотальной манипуляции становится банковская система, где «функция банка — осуществление мобилизации капитала — возникает из того, что в его распоряжении — все деньги общества»[785]. Здесь термин «мобилизация» предметно возвращается к своему семантическому истоку, к смыслу придания подвижности, оперативному переносу чего-либо. Для модельной управленской практики того времени, для исторического опыта это означает создание практически неограниченных в рамках рынка (национального или международного, — зависит от исторических условий) возможностей для аккумулирования и почти произвольного увеличения финансовых средств, находящихся в распоряжении центра принятий решений, будь то олигархия, капиталистическое государство — или социалистическая диктатура, использующая рыночные финансовые инструменты. «Внутренняя закономерность капитализма, его потребность все стоимости, имеющиеся в обществе, отдать в качестве капитала на службу класса капиталистов и доставить каждой части капитала равный доход, приводит к мобилизации капитала, а вместе с тем к оценке его просто как капитала, приносящего проценты; в то же время, с другой стороны, биржа исполняет такую функцию, что она делает возможным эту мобилизацию, так как создаёт место для перенесения капитала и механизм этого перенесения. Мобилизация капитала в возрастающей мере превращает капиталистическую собственность в свидетельство на доход и таким образом делает капиталистический процесс производства всё более независимым от движения производства, не оказывая на него никакого влияния. Движение собственности приобретает теперь самостоятельный характер и уже не определяется производственными процессами… мобилизирование является одновременно и расширением сферы того капитала, который может быть ассоциирован…»[786]

Так, не только по мнению Гильфердинга или Ленина, но и по мнению большинства правивших представителей их поколения, становился возможным одномоментный переход к финансовой диктатуре, идейную окраску или степень тотальных претензий которой вольны были определять те, кто решал задачи предвоенной мобилизации — будь то британская демократия или большевики.