Сталин. После войны. Книга 2. 1949–1953

Дедолларизация – отнюдь не новая идея. Это – идея Сталина, реализацией которой он занимался весьма активно. Очередным этапом создания альтернативы долларовой экономике стало Международное экономическое совещание, которое прошло с 3 по 12 апреля 1952 года в Москве. На нем присутствовали представители 49 государств. Участники обсуждали создание зоны торговли «без доллара». Сталин активно наступал в мировой экономике, понимая, что могущество США покоится на долларе, старался вытеснять его отовсюду, откуда можно. В феврале 1953 года, за несколько дней до смерти Сталина, в столице Филиппин Маниле по инициативе СССР прошло совещание по созданию зоны бездолларовой торговли для стран Азии и Океании. На 1953 год были запланированы подобные региональные совещания в Буэнос-Айресе и Аддис-Абебе[475].

Мысли Сталина о «дедолларизации» отражены в стенограмме его беседы с послом Аргентины Леопольдо Браво, которая состоялась 7 февраля 1953 года. Эта встреча интересна и другими мыслями вождя. Мы приведем самое важное из того, что было сказано…

«Сталин отмечает, что прием послов является его долгом, его обязанностью. Спрашивает Браво, что могло бы явиться объектом торговли между Аргентиной и СССР, что Аргентина хотела бы покупать в Советском Союзе и что могла бы продавать Советскому Союзу.

Браво отвечает, что министерство иностранных дел Аргентины передало послу СССР Резанову меморандум, в котором содержится список товаров, которые Аргентина хотела бы закупать в Советском Союзе, а также список товаров, которые Аргентина могла бы поставлять в Советский Союз. В первую очередь Аргентина желала бы закупить в СССР бурильное оборудование для нефтепромышленности, нефть и сельскохозяйственные машины. Со своей стороны, Аргентина могла бы предложить кожу, шерсть, растительное масло и другие товары.

Сталин говорит, что Советское правительство рассмотрит это предложение и что СССР заинтересован в торговле с Аргентиной»[476].

Как видим, СССР после войны был не только энергетической сверхдержавой, но и сверхдержавой промышленной. И важность тяжелой промышленности Сталин неоднократно подчеркнул в беседе с аргентинским послом.

«Браво отмечает, что президент Аргентины Перон также начал движение за независимость страны.

Сталин спрашивает: разве Аргентина в настоящее время не является независимой страной?

Браво отвечает, что Аргентина – независимая страна, но что раньше в стране было много иностранных империалистических монополий, которые господствовали в важных отраслях экономики Аргентины. Президент Перон начал кампанию за национализацию иностранных предприятий и уже национализировал некоторые из них, в частности железные дороги, порты, электропромышленность, городской транспорт, мясохладобойни. Заявляет, что без экономической независимости нет и свободы.

Сталин соглашается с этим. Говорит, что американцы хорошо знают, что те, кто владеет экономикой страны, владеют и ее независимостью, и что будет хорошо для Аргентины, если ее экономическая независимость будет утверждена, хотя бы постепенно. Это будет хорошо для Аргентины… Он говорит, что сила англо-американцев состоит в том, что в то время, как Испания, например, заботилась в первую очередь о католицизме, они стремились развить свою промышленность. Отмечает, что для того, чтобы стать самостоятельными, надо иметь свою индустрию»[477].

Вот эти слова Сталина мы не случайно выделили жирным шрифтом. Ведь это суть и смысл мирового противостояния. Это рецепт для любого времени.

«Сталин говорит, что англосаксы любят сидеть на чужих спинах. Кончать с этим надо.

Браво говорит, что, к счастью, во всех странах развивается движение за национальную независимость и что скоро Англии придется сидеть лишь в своем доме[478].

Сталин. Пусть сидит в своем доме, а мы и не намереваемся вторгаться в ее дом.

Браво считает, что Англия в настоящее время в связи с ростом национально-освободительного движения во всем мире не решается уже вторгаться в чужие страны.

Сталин. Нет, есть такие районы, куда Англия вторгается: Малайя, Африка и другие места. Указывает, что в Бельгии и Голландии также сильны английские интересы. Отмечает, что еще существуют в мире места, которые Англия могла бы грабить, но что их становится с каждым днем все меньше.

Браво выражает надежду, что скоро таких мест не останется совсем»[479].