Сталин. После войны. Книга 2. 1949–1953

Сталин, отдыхавший также в Сочи, встретил маршала у подъезда. Чуйков тут же отрапортовал:

– Товарищ Сталин, по вашему приказанию прибыл!

Сталин мягко отвел руку Чуйкова от козырька и сказал:

– Зачем же так официально?! Давайте проще!

– Хорошо, товарищ Сталин. Но это у меня по привычке.

Сталин улыбался в усы.

– Если по привычке, то я тут ни при чем!

Ужин накрыли на открытой веранде. Сначала вождь задал несколько вопросов о положении в ГДР – ведь в 1952 году Чуйков был главнокомандующим Группой советских войск и председателем Советской контрольной комиссии в Германии. И вдруг Сталин заговорил о Сталинградской битве.

– Скажите, товарищ Чуйков, как вы думаете, можно ли было нам в декабре сорок второго года пропустить в Сталинград группу Манштейна и там ее захлопнуть вместе с Паулюсом?

Странным подобный вопрос может показаться только тому, кто слабо знаком с историей Сталинградской битвы. Не будет преувеличением сказать, что сама идея окружения армии Паулюса была выдвинута Сталиным. С тех пор он многократно возвращался к той ситуации и думал, все ли было правильно сделано. Не было ли возможности осуществить еще больший разгром нацистов и значит закончить войну раньше. С меньшими потерями и разрушениями.

А ведь когда генерал Паулюс отправлялся под Сталинград из польского города Свянтоши, то делалось это с большой помпой. От роскошного особняка, в котором жил будущий «герой» битвы на Волге, до автострады (5 км) были постланы ковры, и солдаты во главе с Паулюсом прошли по этим коврам до шоссе, а там сели на машины и двинулись навстречу своей погибели[375].

Сталинский вопрос не застал Чуйкова врасплох. Он и сам много размышлял о возможных вариантах развития сражения на Волге.

«Мне приходилось думать о такой возможности в дни Сталинградского сражения, – пишет в своей книге Чуйков. – Мы не могли не принимать в расчет возможности прорыва войск Манштейна к Паулюсу, то есть возможности деблокировки окруженных частей… Мы отчетливо тогда понимали, что рисковать – выпустить из Сталинграда немецкую армию – мы не могли. Могло ли случиться так, что, прорвавшись в Сталинград, Манштейн мог влить окруженным силы и надежду на спасение, на выход вместе с деблокирующей группировкой из окружения? Это сковало бы еще надолго наши силы вокруг Сталинграда. Уничтожение такой крупной группировки отчаявшихся людей дело нелегкое и затяжное. В духе этих размышлений я и ответил Сталину»[376].

Услышав ответ Чуйкова, Сталин вздохнул и задумался, а потом тихо проговорил:

– Это было очень рискованно. Рисковать нельзя было. Народ очень ждал победы!

После этих слов он встал и прошелся по веранде. Раскурил трубку.

– Скажите, товарищ Чуйков, что такое окруженный противник?

Не ожидая ответа, вождь заговорил дальше, сам отвечая на свой вопрос.

– Если окружен трус и паникер – он тут же бросит оружие, даже не удостоверившись, есть ли выход из окружения. Если окружен ожесточившийся враг – он будет отбиваться до последнего. История войн знает очень мало примеров полного окружения противника. Многие полководцы пытались провести полное окружение противника. Почему же это не удавалось? Им это не удавалось потому же, почему Кутузову не удалось окружить Наполеона. Царь Александр требовал от Кутузова, чтобы он окружил, отрезал французские войска. Кутузов этого сделать не мог только потому, что бегство французов было стремительнее движения за ними Кутузова. Мне во время войны после Сталинграда не раз представлялись проекты окружения немецких войск. На меня, наверное, даже обижались, когда я отклонял такие проекты.

Товарищи, предлагавшие операции по окружению противника, часто не принимали в расчет такие моменты. Первое. Немецкое командование после Сталинграда не желало ждать, когда мы ударим по флангам той или иной группировки, сведем кольцо окружения, и торопливо выводило войска из-под опасности окружения, очищая при этом нашу территорию. Второе. Памятуя о Сталинграде, немецкие солдаты не желали попадать в окружение. Если солдат не захочет попасть в окружение, он всегда сумеет вырваться из любого котла или заблаговременно отступить. Лишь только намечалось окружение, немецкие солдаты покидали позиции и отступали, опять же очищая нашу территорию. Это совпадало с нашей главной задачей – изгнать врага с нашей земли[377].

Раз уж заговорили о мыслях и роли Сталина в Сталинградской битве, стоит привести воспоминания другого боевого генерала – А. И. Еременко. При попытке снабжать окруженных в Сталинграде по воздуху Гитлер сосредоточил здесь более половины своей авиации, в том числе летчиков-инструкторов[378]. В результате воздушной блокады, созданной Еременко по приказу Сталина, люфтваффе понесли огромные потери – до 1000 самолетов, а в советском плену оказалось много германских асов. Об этом Еременко доложил Сталину

– Товарищ Сталин! Воздушный мост немцев уничтожен. Взято в плен 40 лётчиков-асов. Что с ними сделать?

Сталин приказал: