Сталин. Рефлексия (10 ночей 1941 года)

Знай я эти особенности финнов раньше, все бы было по-другому. Про поляков, например, я знал многое, и когда Риббентроп предложил включить в советскую часть Польши Варшаву с прилегающими окрестностями, отказался. В августе тридцать девятого согласился, а в сентябре, уже в ходе польского похода, отказался. И честно объяснил немцам причины отказа: мол, создавай Польскую социалистическую республику, не создавай, союзная она будет или автономная – гордые поляки все равно начнут бунтовать за свою полную незалежность. Территории, заселенные украинцами и белорусами, примем, а от заселенных поляками земель увольте. "Зачем нам … области, густо населенные поляками!?", – еще Дурново³³ спрашивал, "и с русскими поляками нам не так легко управляться". Не легко, Ваше превосходительство – невозможно. Там ни русские, ни советские методы не годятся, там нужно нечто более масштабное – немецкое, то бишь. Правда, генерал и про Галицию то же самое говорил: мол, "нам явно невыгодно, во имя идеи национального сентиментализма, присоединять к нашему отечеству область, потерявшую с ним всякую живую связь", но взяли мы эту территорию не сантиментов ради – чтоб границу на запад отодвинуть.

Пришлось и с Финляндией этой задачей ограничиться. Претендовали на всю страну, а в итоге предъявили финнам скромные предвоенные требования: вы нам – территории возле Питера, а мы – свои территории, в два раза большей площади. Положительный, конечно, результат, границу от Ленинграда отодвинули на сотню километров, но в остальном – национальный позор. Тот же Черчилль заявил: мол, Финляндия "открыла всему миру слабость Красной Армии". А уж Троцкий так просто прыгал на наших косточках: "Юбилейные парады на Красной площади – одно, война – совсем другое. Предполагавшаяся "военная прогулка" в Финляндию превратилась в беспощадную проверку всех сторон тоталитарного режима. Она обнаружила несостоятельность общего руководства и непригодность высшего командного состава, подобранного по признаку покорности, а не таланта и знания. Война обнаружила сверх того, крайнюю несогласованность разных сторон советского хозяйства, в частности жалкое состояние транспорта и разных видов военного снабжения, особенно продовольственного и вещевого. Кремль строил не без успеха танки и аэропланы, но пренебрег санитарной службой, рукавицами, зимней обувью. О живом человеке, который стоит за всеми машинами, бюрократия попросту забыла." Лишь Гитлер промолчал, мы думали, что из вежливости, а оказалось….