Читаем Сталин. Рефлексия (10 ночей 1941 года) полностью

Конечно, если они хотят повоевать подольше, если им нравится сам процесс… Но они все ж не совсем идиоты (точнее, совсем не идиоты), и если даже Ллойд Джордж в тридцать девятом понимал, что "основная военная цель диктаторов – добиться быстрых результатов, избежать длительной войны", то и Гитлер не может этого не понимать. Тянуть не будет – основные силы бросит на кавказское направление.

А раз так, то правильно товарищ Сталин распорядился главным полководческим ресурсом, Жуковым – послал его на Украину. В Белоруссии лишь обманный удар, пусть и наиболее успешный. Так что там и Кулик справится, всяк кулик справится.

Только с чем они все справятся? Ранним утром двадцать второго, когда в твой забитый людьми кабинет вбежал Молотов и сообщил содержание переданной ему только что германской ноты, всеобщее молчание прервал громкий голос Жукова: "Разрешите немедленно обрушиться на вторгнувшегося противника … и задержать его дальнейшее продвижение." "Не задержать, а уничтожить!" – уточнил Тимошенко. Все приосанились, взбодрились, стали обсуждать наш ответ Гитлеру. И ушла в войска подписанная Тимошенко директива номер два, вся из себя оптимистическая: "обрушиться", "уничтожить", но границу пока не переходить – до "особого распоряжения". Твоего, наверное, распоряжения…

Что ж не распоряжаешься? Почему и следующую директиву подписал Тимошенко? Ведь там войскам как раз разрешалось (даже предписывалось) совершить "выход на территорию противника". Что, не веришь в "могучий удар" по "вражьей земле"?

А вот в необходимость эвакуации, напротив, веришь. Понимаешь, что реальная задача Красной Армии – не отбросить, не уничтожить, не удержать хотя бы. Нет, реальная задача твоих войск – задержать, притормозить… А твоя реальная задача – успеть за это время хоть что-то спасти от нашествия, эвакуировать в глубь страны. Именно этот вопрос был последним, что ты решал в своем кабинете перед уходом, так сказать, "ко сну". Сперва хотел поручить эвакуацию Берии, но он – да и другие "посетители", Вознесенский, Молотов – тебя отговорили. Пусть НКВД решает проблему вывоза (да и уничтожения, конечно) заключенных, архивов, своего имущества.... А эвакуацией населения, учреждений, предприятий и всего прочего пусть займется специально созданная ("чрезвычайная", конечно) структура. Вчера они решили, что назовут ее Советом по делам эвакуации, а положение о ее работе представит Лазарь96. Он уже назначен главой этого Совета, но – устно, сегодня все утвердим, так сказать, в комплексе.

Н да, комплексное решение – всерьез и надолго. Вопрос-то был мелко поставлен: что делать с архивами Вильнюса и Риги, затем кто-то упомянул про Львов, дальше возник Минск и пошло-поехало… Военные, кстати, и сделали это уточнение: мой кабинет как проходной двор, всяк зайти может. Вот и зашли два наркома, Ватутин97 с ними, вклинились в разговор ближайших соратников, проявили пессимизм… Своим подчиненным приказывают немедленно разгромить врага, а своему начальству советуют заниматься эвакуацией. Проститутки…

А сам ты кто? Они-то вынуждено на панель вышли, а ты, значит, по зову сердца? Знаешь, как это по-русски называется?

Но ведь и ты не б…, да и они не проститутки. Страх (перед тобой, прежде всего) и уверенная поступь врага – тут не до разумной последовательности действий. Ты свое решение вспомни, тобой подписанное. Ты ведь мало что за эти два дня подписал? Потому и помнишь наизусть фразу из постановления Совнаркома: "При Ставке организовать институт постоянных советников Ставки в составе тт.: маршала Кулика, маршала Шапошникова, Мерецкова" Сегодня подписываешь, а завтра одного из "постоянных" сажаешь? И еле успеваешь дать указание эту фразу не публиковать в печати? Нет, сам-то ты кто?

Слава богу, хоть запретил строить на западе военные заводы. Лишь один раз допустив отклонение от этого правила, точнее, сам его инициировав. Предложил Ванникову в сороковом построить на Украине два артиллерийских завода и два завода по производству стрелкового оружия. Большие заводы, с мартеновскими цехами. А когда Ванников, как водится, стал возражать: мол нет в этих предприятиях необходимости, мол лучше вложить деньги в заводы, строящиеся на Востоке, ты хоть и не стал отвергать доводы наркома вооружения, но обосновал свое указание – мол, есть политическая необходимость в военной промышленности на Украине....

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное