Сталинград

Многих охватила паника, в том числе и секретаря Сталинградского горкома комсомола, «покинувшего свой пост» и бежавшего на левый берег Волги. Рабочие, не занятые производством оружия, мобилизовывались в особые милицейские бригады, которыми командовал полковник 10-й дивизии НКВД Сараев.

На северной промышленной окраине Сталинграда, в Спартановке, плохо вооруженные отряды рабочей милиции противостояли 16-й танковой дивизии вермахта. Многие шли в бой практически с голыми руками, на ходу подбирая оружие погибших товарищей. Итог этого противостояния был вполне предсказуем. Студенты технического университета рыли окопы под ураганным огнем вражеской артиллерии. Само здание университета было уничтожено еще в первый день бомбежек. Преподавательский состав образовал ядро местного «истребительного батальона». Один из профессоров стал командиром отряда. Комиссаром отряда была женщина, механик с тракторного завода. На самом тракторном заводе теперь выпускали танки Т-34, и добровольцы запрыгивали в боевые машины еще до того, как их успевали покрасить. Танки с полным боекомплектом, хранившимся здесь же, на заводе, прямо с конвейера шли в бой. Сделанные наспех танки не оснащались прицелом и могли вести стрельбу только в упор, причем заряжающий следил за положением ствола, в то время как стрелок поворачивал башню.

Генерал Хубе отправил мотоциклетный батальон «прощупать» северный фланг русских. «Вчера мы дошли до железной дороги», – писал на следующий день домой немецкий фельдфебель. – Захватили эшелон с оружием и техникой, который русские не успели разгрузить, а также взяли много пленных, половина из них – женщины. Лица их столь отвратительны, что мы старались вообще на них не смотреть. Слава Богу, операция не заняла много времени».

Авиаполки Красной Армии были брошены в бой 24 августа. Однако русскому ЯКу трудно было противостоять германскому «Мессершмитту-109», да и советские штурмовики, хоть и бронированные, были весьма уязвимы для опытных немецких асов. Солдаты вермахта аплодировали, когда пилоты Люфтваффе «с элегантной небрежностью» расправлялись с врагом.

В полдень 24 августа бомбардировщики Рихтгофена совершили еще один налет на город. На сей раз серьезные повреждения получила электростанция в Бекетовке. Следует заметить, что русские восстановили ее на удивление быстро. День за днем эскадрильи Люфтваффе продолжали «утюжить» Сталинград. Многие горожане потеряли все свое имущество, и тогда чужие, совершенно посторонние люди делились с ними тем, что имели. Они знали: завтра их может постичь та же участь. Удары с небес уничтожили само понятие «частная собственность». В конце концов было решено эвакуировать женщин и детей на восточный берег Волги. Для этой цели был выделен корабль НКВД. В распоряжении города осталось лишь несколько теплоходов, да и те предназначались для эвакуации раненых и доставки боеприпасов. Плавать по реке становилось так же опасно, как оставаться на западном берегу Волги. Люфтваффе атаковали лодки, уничтожали паромы. Так был уничтожен паром в районе Царицы и ресторан «Шанхай» – популярное место отдыха сталинградцев. В воде, словно обугленные бревна, плавали трупы. Кое-где река даже горела – последствия разлившейся нефти. Детей из городской больницы переправили через Волгу 28 августа. Их принял полевой госпиталь на восточном берегу. Артиллеристы 16-й танковой дивизии вермахта начиная с вечера воскресенья вели бесперерывную стрельбу, потопив сухогруз и подорвав боевой катер. Они также обстреляли железнодорожный паром, оставив от него лишь груду искореженного металла. В течение следующих трех дней немцы артогнем потопили еще семь речных судов. Танковые экипажи утверждали, что это были боевые катера, и, похоже, действительно не знали того, что на катерах эвакуировалось гражданское население. К исходу четвертого дня германские танкисты потопили теплоход, перевозивший женщин и детей. Услышав их крики, солдаты обратились к командиру с просьбой использовать надувные лодки для спасения утопающих, но молоденький лейтенант запретил это делать. «На войне как на войне», – сказал он в свое оправдание.

С наступлением ночи немецкие солдаты заматывали головы одеялами, только бы не слышать предсмертных криков невинных жертв. Некоторым женщинам удалось переплыть на другой берег и спасти своих детей, но большинство оставалось на песчаной отмели до утра. Когда их эвакуировали на следующий день, немцы по ним не стреляли.