Сталинград. 7 решающих дней

Советский писатель Василий Гроссман считал, что, несмотря на атмосферу страха и принуждения, насаждавшуюся в советской армии, солдаты в Сталинграде не перестали ценить свою жизнь. «Жизнь русского человека непроста, но в глубине души он не считает, что это неотвратимо. На войне я видел только невероятный оптимизм в отношении происходящего или, наоборот, полную подавленность. Мысль, что война будет продолжаться и продолжаться, невыносима, и если кто-то возьмется утверждать, что к победе приведут долгие месяцы упорной борьбы, его не будут слушать». Он уподоблял советских солдат святым на земле: «На войне русский человек надевает белую рубашку на свою душу. Он живет во грехе, но умирает как святой. На фронте помыслы и чувства людей чисты, и им даже свойственна монашеская скромность».

Спустя много лет после войны Александр Смирнов, сержант из 62-й армии, вспоминал: «Мы, русские, были идеологически подготовлены к Сталинградской битве. И прежде всего, мы не питали иллюзий по поводу цены, которую нам предстоит заплатить, и мы были готовы ее заплатить».

ВРЕМЕННОЕ ЗАТИШЬЕ

9 октября немцы начали окапываться в ожидании подкреплений, и наступило затишье. Хотя в районе Сталинграда они имели 334 000 человек, из них только 67 000 солдат служили в боевых частях и находились на линии фронта. В коммюнике 6-й армии в этот день говорилось: «В Сталинграде приостановились практически все бои». Предвидя новые атаки немецкой стороны, Чуйков воспользовался передышкой для передислокации и пополнения своих войск. По его оценкам, немцы располагали девятью дивизиями, с основной ударной силой, насчитывавшей 90 000 человек, 2000 орудий и минометов, а также 300 танков; авиационную поддержку этим наземным соединениям оказывали 1000 самолетов 4-го воздушного флота. У Чуйкова было 55 000 человек личного состава, 950 орудий, 500 минометов и 80 танков. Для прикрытия с воздуха операций 62-й армии 8-я воздушная армия генерала Хрюкина могла поднять в воздух 24 истребителя, 62 пикирующих бомбардировщика и 101 бомбардировщик. Чуйков перебросил 95-ю стрелковую дивизию с Мамаева кургана в район заводов, где она заняла позицию между 37-й гвардейской и 308-й стрелковой дивизиями на заводе «Красный Октябрь». Для усиления 95-й стрелковой дивизии в нее была влита 42-я стрелковая бригада, к тому времени сократившаяся до 900 человек, и Чуйков также перевел 112-ю стрелковую дивизию, насчитывавшую 2300 бойцов, на тракторный завод.

Согласно советским источникам, этой ночью боевой дозор русских получил задание захватить пленного, который мог бы рассказать о передвижении немецких войск за прошедший день. Этим пленным стал немецкий связист Вилли Брандт. Четверо бойцов вышеупомянутого патруля, являвшегося передовым артиллерийским постом наблюдения, укрылись в покореженной угольной вагонетке на железнодорожных путях недалеко от Мамаева кургана и завода «Красный Октябрь». Какое-то время они наблюдали за передвижением людей и транспорта и, обнаружив полевую телефонную линию, оборвали ее, укрылись и стали ждать появления связиста, который должен был устранить разрыв на линии. Он был сразу убит, а один из русских переоделся в его форму и остался у разрыва телефонного кабеля. Когда появился Брандт, его тут же схватили и допросили.

Пленный солдат рассказал, что Гитлер приказал захватить Сталинград к 15 октября. Вместо того чтобы оставить солдата в плену или расстрелять, русские отпустили его. Направившись в сто-

ДОМ ПАВЛОВА

Герой Советского Союза сержант Яков Павлов, прозванный своими товарищами «домовладельцем», до войны работал бухгалтером. В дни Сталинградской битвы он в течение 58 дней удерживал полуразрушенный четырехэтажный кирпичный дом на улице Солнечная. Дом и сегодня стоит в Волгограде, являясь немым свидетелем жестоких сражений.

Во время уличных боев в конце сентября полковник Елин, командир 42-го полка, выбрал этот дом для будущего опорного пункта. Он направил сержанта Павлова с тремя солдатами — рядовыми Александровым, Глущенко и Черноголовым — оборонять его. В ночь на 29 сентября в штаб дивизии отправился связной с донесением и вернулся со взводом из 20 человек. Они укрепили здание для предстоящей обороны, сломав стены в подвальных помещениях, и с еще четырьмя солдатами начали активную оборону, ведя по немцам снайперский огонь.