Сталинград. Крах операции "Блау"

Свидетельства с русской стороны об этом марше несчастных находим в мемуарах генерала Чуйкова: «Мы видели марш сотен военнопленных. Они шли к Волге и переправлялись затем через реку, за которую месяцами вели бои. Среди пленных были итальянцы, венгры и румыны. Солдаты и офицеры были истощены, их мундиры кишели насекомыми. Самое жалкое впечатление производили румынские солдаты: они были едва одеты, на это невозможно было смотреть. Они бежали босиком в 30-градусный мороз».

31 января около 14.00 генерал Зейдлиц сдался в своем бункере командиру ударной русской группы. С того времени началась его драматическая и трагическая судьба в советском плену. Между тем части 9-го корпуса генерала Штреккера удерживали свои последние позиции в расчлененном на отдельные участки северном секторе котла.

Из Сталинграда в эфир ушла самая страшная радиограмма: «Группе армий «Дон». Положение с продовольствием вынуждает не выдавать его раненым и больным, чтобы его хватило активным бойцам. Оперативный отдел штаба 6-й армии». Тем не менее, 31 января в 1.30 Гитлер приказал начальнику Генштаба радировать в Сталинград: «Фюрер обращает Ваше внимание на необходимость удержания крепости Сталинград. Важен каждый день этой борьбы».

Вся трагедия последних дней коренилась в позиции Паулюса, не желавшего ни в коем случае идти на «формальную» капитуляцию. Тогда отдельные генералы и командиры других степеней на свой страх и риск шли на переговоры о капитуляции с русскими командирами на местах. Когда вечером 30 января стало ясно, что штаб армии в здании универмага оборонять больше нет возможности, генерал Шмидт приказал полковнику Роске и зондерфюреру Нейдхардту войти в контакт с русскими и инициировать своего рода неофициальную капитуляцию командующего 6-й армией. С Роске разговаривал советский генерал Ласкин, начальник штаба 64-й армии. Основной темой переговоров было снабжение и обеспечение раненых. Ласкин обещал содействие. Он также подтвердил все гарантии, изложенные в тексте предложения о капитуляции, подписанного Рокоссовским в начале января, которое он «торжественно» повторил.

Ровно в 11.30 обер-лейтенант охраны штаба вошел в подвал универмага на Красной площади Сталинграда, прошел в небольшое помещение, где располагался командующий и доложил: «У дверей русские». С 6.00 Паулюс был уже на ногах и разговаривал с начальником оперативного отдела штаба подполковником фон Беловом. Он выглядел уставшим, разочарованным, но был решительно настроен на то, чтобы все закончить. «Но без церемоний», — как он выразился, т.е. без оформления документа о капитуляции и без официального протокола.

Это, вероятно, и было причиной того, что пленение Паулюса часто вызывало множество криво-толков. Он был верен приказу не капитулировать вместе с армией. В плен он пошел только со своим штабом. В то время как отдельные командиры на отдельных участках договаривались с русскими об условиях прекращения боевых действий. Когда генерал Ласкин и его переводчик вошли в помещение, Паулюс встал и сказал: «Фельдмаршал Паулюс». Ласкин приказал перевести свои слова: «Господин фельдмаршал, я объявляю вас военнопленным. Прошу сдать ваше оружие». Паулюс передал свой пистолет полковнику Адаму, а он — генералу Ласкину. Затем командующий 6-й армией поехал в плен по улице, по обеим сторонам её стояли шпалерами немецкие солдаты и офицеры.

В северной части котла, на пресловутом

Тракторном заводе и на орудийном заводе «Баррикады», там, где летом с обеих сторон прозвучали первые выстрелы в сражении за Сталинград, солдаты и офицеры опорных пунктов 11-го корпуса 1 февраля ещё вели бои. Там, где все это началось, все там же и закончилось.

Несмотря на то что эти бои в руинах уже не имели более никакого военного значения, Гитлер отправил Штреккеру радиограмму: «Я ожидаю, что северный сектор окруженного Сталинграда будет держаться до последнего. Каждый день, каждый час, выигранный за счет стойкости, окажет решающее благоприятное воздействие на обстановку на других фронтах». Но и 11-й корпус погиб. В ночь на 2 февраля Штреккер сидел на КП боевой группы полковника Юлиуса Мюллера. В 4.00 два его генерала настаивали на том, чтобы прекратить боевые действия. Они уже условились с одним русским генералом о прекращении огня к 4.30. Штреккер сказал: «Делайте то, что вы считаете правильным» — и ушел. С рассветом бои прекратились и в северном секторе.

Битва за Сталинград завершилась. В 8.40 Штреккер передал в ставку фюрера радиограмму: «11-й корпус в составе своих шести дивизий выполнил свой долг». Шесть дивизий! Это было 80 тысяч человек.