Сталинград. Крах операции "Блау"

Спустя три дня, 16 января, «Питомник» был взят противником. Это был последний удар по тоненькому кровеносному сосуду, питавшему окруженные войска. И по вывозу раненых тоже. Теперь все стремительно покатилось под гору. Последние боевые группы оставляли участки фронта окруженных войск. Без тяжелого вооружения они отступали в направлении на Сталинград. И майор Поль со своими солдатами также прошел этот ад. На их пути лежала группа немецких солдат, застигнутых взрывом авиабомбы. Ещё живые, с оторванными конечностями, окровавленные: кровь превратилась в красные ледяные корки, никем не перевязанные, не убранные с дороги. Все колонны прошли мимо них, занятые сами собой, охваченные безысходностью. Поль приказал перевязать раненых и уложить их вместе ближе друг к другу, оставив при них санитара до прихода автомобиля, который взял бы несчастных. Но автомобиль так и не пришел. Такова была участь десятков тысяч в последние дни Сталинграда.

Сильный голод и беззащитность в условиях крупного советского наступления привели к резкому падению боевой мощи и боевого духа войск. Настроение упало. Жертвы выросли до гигантских масштабов. Дивизии доносили о «кровавых потерях» — до 70—80% личного состава. Давка на сборных пунктах для раненых была ужасающей. Медикаменты и перевязочный материал были на исходе. Кругом рыскали мародеры.

Оперативный отдел штаба армии 24 января в 16.45 передал радиограмму Манштейну. Текст её потрясает своей трезвостью оценки трагической обстановки: «Непрекращающиеся интенсивные атаки по всему западному сектору. Сдерживающие бои наших сил в районе Городище с 24-го числа с последующим их отходом на восток для организации круговой обороны в районе Тракторного завода. В южной части Сталинграда до 16 часов западный сектор удерживал оборону на линии 45.8 — западные и южные окраины Минина. Здесь имеют место локальные вклинения противника. Состояние обороны на Волге и на северо-восточном секторе — без изменений. Ужасные сцены ближе к центру города — 20 000 раненых без медицинской помощи ищут убежища в руинах домов. Ещё столько же истощенных голодом, обмороженных и пострадавших от минно-взрывных травм, большинство — без оружия, утраченного в боях. По всей площади города ведется сильный артобстрел. Под командованием решительных генералов и храбрых офицеров, вокруг которых группируются ещё немногие боеспособные солдаты, сопротивление на окраинах южной части Сталинграда будет продолжаться до 25.01. Тракторный завод, вероятно, сможет продержаться немного дольше. Начальник оперативного отдела штаба 6-й армии».

Решительные генералы. Храбрые офицеры. Немногие боеспособные солдаты. Да!

На железнодорожной насыпи к югу от Царицынской балки, стоя в полный рост, командир 71-й пехотной дивизии, генерал-лейтенант фон Хартман стрелял из карабина в наступающих русских, пока его не сразила пулеметная очередь.

Читая радиограмму оперативного отдела штаба 6-й армии, фельдмаршал фон Манштейн знал, что в этом положении уже невозможно более говорить в боевых задачах 6-й армии. «24 января, когда армия была не в состоянии сковывать сколько-нибудь значительные силы противника, — говорит фельдмаршал, — я, увы, напрасно пытался в продолжительном телефонном разговоре с Гитлером добиться от него разрешения приказа на капитуляцию. Именно в этот момент, поскольку это был тот момент, когда задача армии по сковыванию сил противника была завершена. Она спасла пять немецких армий». Того, что хотел достичь Манштейн в ходе телефонного разговора, должен был добиться майор фон Цитцевиц своим личным докладом у Гитлера.