Читаем Сталинград. Великая битва глазами военного корреспондента. 1942-1943 полностью

«Мощный прорыв противника вдоль железнодорожной линии Гумрак—Сталинград расколол фронт армии на участки: северный котел с 11-м корпусом, центральный котел с 8-м и 51-м корпусами и южный котел с командным пунктом и остатками армии. 14-й и 4-й корпуса лишились своих частей. Армия предпринимает попытки создать новый фронт обороны на северной окраине котла и на западном предполье. Армия предполагает, что ее сопротивление окончательно будет сломлено до 1 февраля».

В северный котел были оттеснены 11-й армейский корпус вместе с 60-й моторизованной дивизией, а также с остатками 16-й и 24-й танковых дивизий; 389-я дивизия оставалась на своих старых позициях на высоте рядом с кирпичным заводом, а остатки 100-й дивизии закрепились на оборонных позициях в южной части «Красной баррикады».

В котле «Центр» располагались части 113-й и 76-й пехотных дивизий, в то время как четыреста солдат 384-й дивизии заняли позиции у железной дороги западнее склада горючего. 305-я дивизия, фронт которой был обращен в сторону Волги, отражала сильные атаки русских, наступавших со стороны гвоздильной фабрики. Остатки 29-й и 3-й моторизованных дивизий, ведя бои, отступали на восток, пробираясь через нескончаемые руины. Штаб 14-го армейского корпуса располагался недалеко от фабрики алкогольных напитков, от 4-го корпуса осталось одно только название. У генерала Пфеффера уже не было дивизии.

Вокруг командного пункта 8-го корпуса сгруппировались двести солдат хорватского пехотного полка. 79-я и 295-я пехотные дивизии занимали свои позиции с фронтом в сторону Волги.

Командование армии находилось в южном котле. Теперь армия располагала лишь разрозненными подразделениями, да и те уже были далеко не в полном составе. Оставались еще одна боевая группа 71-й пехотной дивизии и такая же группа 371-й дивизии. Свой последний командный пункт командование армии разместило среди руин полностью сгоревшего универмага; большая лестница, которая вела на верхние этажи здания, повисла в воздухе, прилегающие стены были разрушены, но подвалы выдержали артиллерийский обстрел и сохранились. Время от времени в развалинах универмага раздавались взрывы гранат – русские хорошо пристреляли свои гранатометы, поэтому огонь был довольно точным.

В самом дальнем помещении подвала располагалась квартира генерал-полковника Паулюса, рядом обосновался начальник штаба. Через два помещения разместился командир 71-й дивизии, которому по рации присвоено звание генерал-майора. В третьем помещении находилась радиостанция армейского полка связи, а напротив нее – командный пункт 71-й пехотной дивизии.

Командующий уже не проявлял никакой инициативы. Сжавшись в комок, он сидел в своем помещении на походной кровати, связь с северным котлом и командным пунктом группировки «Центр» поддерживал по рации генерал Шмидт. Был еще один человек, державший себя в эти тяжелые дни с достоинством, – это был генерал-майор Роске.

В последние часы все имевшиеся подразделения превратились во временные боевые формирования и боевые группы, что было понятно. Связь осуществлялась только между опорными пунктами, в которых находились писари, связисты, люди из тыловых подразделений и водители. О какой-либо боеспособности не могло быть и речи.

Несмотря на все это, оборона трех котлов доставила наступавшим русским дивизиям довольно много хлопот, прежде чем они добились успеха. Лучше всего об этом свидетельствует тот факт, что период времени, в течение которого Красная армия стремилась достичь своей цели, был отмечен ожесточенными боями и отчаянным сопротивлением. Двадцать дней (начиная с первого дня крупномасштабного наступления) понадобилось превосходящим силам русских для того, чтобы сломить последнее сопротивление. Ежедневно наступавшие русские части преодолевали в среднем три с половиной километра.

С каждым часом жертв становилось все больше, так как из-за сильной концентрации войск на небольшом участке количество потерь увеличивалось. Среди сражавшихся находились и те, кто должен был заботиться о продовольствии, а также раненые.

Начальник Генерального штаба издал приказ: «Продовольствие выдавать только тем частям, которые непосредственно участвуют в боевых действиях», что сразу поняли снабженцы, когда пытались получить пайки для раненых и больных, находившихся среди руин и в подвалах. Аэропорт Сталинградский – последняя связь по воздуху с внешним миром – уже 23 января был захвачен русскими.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное