Сталинградские были

— «Лилия»!.. «Лилия»! — кричит Черных и крутит ручку. — Второй слушает, товарищ майор.

Командир полка выясняет обстановку во втором батальоне. Он задает дополнительные вопросы, советуется, приказывает, снова расспрашивает и снова приказывает. Потом вдруг удивленно смотрит на телефон, трясет трубку, прикладывает ее к уху. Наконец, сует ее Черных и с досадой говорит:

— Второй замолчал что-то.

— «Лилия»!.. «Лилия»!.. «Лилия»!.. — частит телефонист и беспрестанно крутит ручку. — «Лилия»!.. Я—» «Роза»! Я—;«Роза»! «Лилия», отвечай! «Лилия»!

Припав к трубке, он закрывает ладонью второе ухо, чтобы лучше слышать, несколько раз дует в трубку и, наконец, докладывает:

— Обрыв на линии.

Майору жалко сейчас посылать человека во второй батальон. Наверху творится такое, что не только головы, пальца нельзя из землянки высунуть, — того и гляди, отхватит. Но война неумолима, она не терпит промедления. Пожалеешь одного — десятки, а то и сотни могут погибнуть.

— Кто пойдет во второй? — спрашивает майор дежурящих в штабе полка связных.

Отзывается сразу несколько человек.

Командир в раздумье смотрит на бойцов/ Ему хотелось бы самому добраться до второго батальона, выяснить на месте обстановку, уточнить силы противника и тут же принять нужное решение. Но он не имеет права оставить сейчас командный пункт.

Глядя на связных, майор решает, кому из них доверить опасное поручение.

— Никого из них нельзя посылать! — вдруг громко произносит Черных, поднимаясь со своего места.

— Это почему же? — изумленно спрашивает командир полка.

— Они хорошей дороги не знают, товарищ майор. А мне каждая стежка знакома. Разрешите, я пойду. Доставлю что нужно в батальон и линию исправлю.

Сказано это так просто и убедительно, что командир даже не пытается возражать.

— Хорошо, идите, товарищ Черных. И возвращайтесь как можно скорее!

— Есть, товарищ майор, возвратиться скорее! — козыряет Черных и выскакивает из блиндажа.

Он хватает кабель и, пропуская его через согнутую трубкой ладонь, что есть мочи бежит во второй батальон. За глыбами взорванных стен, за остатками заборов он чувствует себя совершенно спокойно. Но вот перед ним перекресток улиц. Василию Черных кажется, что немцы сосредоточили на этом перекрестке все свое внимание. Стоит чуть высунуться — и поминай как звали. При этой мысли щемящая боль покалывает сердце. По телу бежит нервная дрожь. Остановиться? Никогда! Он же комсомолец!

Стрелой проносится Черных через опасное место, падает, ползет, снова вскакивает. А черная нить телефонного кабеля безостановочно бежит по ладони.

Первые сто метров остаются позади. Кабель в порядке. Черных стремится дальше. Осталось метров триста до штаба второго батальона. Кругом взвизгивают пули, нудно завывают мины, пролетая над головой. Но Черных не обращает внимания. Пот ручьями льет из-под пилотки, не хватает воздуха, дрожат от усталости ноги, а он бежит.

Внезапно в небе раздается пронзительный свист. Этот свист приближается с неимоверной быстротой и разражается настоящим громом. Горячая волна сдавливает дыхание и с силой бросает Черных в сторону. Он припадает к земле и минуты две лежит, хватая открытым ртом прогорклый воздух. Телом овладевает тягостное оцепенение, нет сил пошевелиться. Но он вспоминает, зачем шел, делает усилие, вскакивает и снова бежит, окутанный облаком дыма и пыли.

Впереди виднеются остатки какой-то стены. Провод ведет к ним. Тонкий, запыленный, он натянулся между двумя глыбами, а дальше расслабленно лежит на земле. Черных ужом извивается в развалинах, не спуская глаз с кабеля…

Слух его ловит близкую автоматную очередь и свист пуль над самой головой. Шагах в сорока из-за кирпичных глыб выглядывают вражеские солдаты.

Ловким движением Черных снимает с шеи автомат, нажимает на спусковой крючок. Отступать нельзя. Связь с батальоном должна быть восстановлена…

— Вот и хорошо, — с облегчением говорит майор. — Значит, жив, если телефон работает.

Он поднимает трубку и слышит хрипловатый голос командира второго батальона.

Связь действует исправно, но Василия Черных почему-то все нет.

…В блиндаже перед майором стоит командир взвода разведки и докладывает, что за железнодорожной насыпью, левее разбитого паровоза, обнаружено шесть убитых фашистских солдат. Неподалеку от них еще два. Судя по документам, все убитые из одного подразделения. Кто их уложил, неизвестно. Бойцы второго батальона видели, как в направлении разрушенной стены полз неизвестный им красноармеец с катушкой провода на спине. Потом они слышали оттуда автоматную стрельбу. Никаких других стычек в этом месте не было.

«Работа Черных, — решает майор. — Но где же он?»

— Разыскать во что бы то ни стало! — приказывает он командиру взвода разведки.

Вечером, когда бой утих и гитлеровцев оттеснили назад, Василия Черных нашли.

Он лежал мертвый, вниз лицом. Палец его застыл на спусковом крючке автомата, зубы крепко сжимали концы провода.

Взрыв на рассвете