Сталинградский гусь

Колонна отошла в сторону от погрузочной базы, разместилась двойным сомкнутым кругом, машины поставили так, чтобы ни один из бортов не остался без присмотра, после чего часть водителей погрузилась в зыбкий тревожный сон.

– На всякий случай держите наготове гаечные ключи, – предупредил шоферов Джангул, – калибром покрупнее, чтобы можно было отмахнуться, – он вытащил из кармана сердоликовые четки, перебрал их. – Ночью каждый час – смена дежурных… По одному дежурному от каждой пары машин. Аллах все видит, но Аллаху мы должны помогать, – проговорил он и засунул четки в карман. – Я буду дежурить первым.

Джангул прошел к своему МАЗу, уселся на подножку, занялся сигаретами – недорогими, пакистанскими, Игорь видел, как такие продавал на базаре лоточник в чалме, – достал одну, с хрустом размял пальцами и сунул в рот. Протянул пачку Игорю:

– Будешь?

Тот покачал головой:

– Нет. Курить я бросил в последнем классе школы.

На дым, словно бы почувствовав его в пространстве, явился Хасан – худенький, уставший, растерявший прежнюю свою веселость, какой-то сникший, таким Гужаев его еще не видел. Джангул тоже не видел, изо рта у него чуть сигарета не выпала, он перехватил ее пальцами:

– Хасан, иди спать. Времени на отдых у нас мало. Как только рассветет – будем трогаться в дорогу.

Хасан вяло махнул рукой, пожаловался с болезненным хриплым вздохом:

– Не спится чего-то.

– Фокусы сегодня не будешь показывать?

– Не буду, дядя Джангул. Что-то я… в общем, совсем не в форме.

– Иди спать, Хасан. Спать, спать, спать! Понял?

– Так точно, дядя Джангул, все понял. – Хасан развернулся и, подгребая пыль кедами, как двумя забавными механическими черпаками, пошел к своему МАЗу.

– Что-то скис он сегодня, – сказал Игорь.

– Выдохся. Ему вдвое тяжелее, чем нам… Силы не те. – Джангул погасил окурок о подошву ботинка, ловким щелчком откинул от себя на несколько метров. Снова достал четки, начал задумчиво перебирать их, одну фасолину за другой. – Обратная дорога всегда бывает труднее дороги сюда.

Он перебирал четки и словно бы вспоминал друзей своих, водителей, которых уже не было в живых. А не стало многих, скорбный список Афсовтра велик: двести двадцать убитых, двести пятьдесят раненых, сделавшихся инвалидами. Погибло более шестисот машин…

Счет велик.

– У нас был один отличный водитель, высокий красивый парень, шофер от Аллаха – не было дорог, которые он не мог бы пройти, просто не существовало таких дорог… Имя у парня было хорошее – Ареф. У него была невеста, красивая девушка, которая всегда, после всякого рейса, встречала его у ворот Афсовтра. – Джангул перебрал пальцами несколько четок, вот пальцы его заработали быстрее, пробежали сверху вниз по всей нитке, в ответ оранжевые, оглаженные до лакового блеска фасолины щелкали сухо, звук их был тревожный, Гужаев это отметил и, поежившись невольно, глянул влево, глянул вправо – проверял ночное пространство…

Вроде бы все было в порядке.

– Будущие молодожены уже подготовили свадебные наряды: невеста – белое платье до пят, жених – элегантный черный костюм и сахарно-белую накрахмаленную до хруста рубашку. А тут команда поступила – срочно вывезти груз из Хайратона. Ареф не должен был ехать, но его попросили: «Поезжай, забери груз и можешь быть целую неделю свободен». Ареф даже колебаться не стал, поехал – не тот был парень, чтобы отказываться… Никогда никому не отказывал, вот такой был наш Ареф.

Джангул замолчал, снова занялся сигаретами. Где-то совсем недалеко, в стороне от стоянки гулко ударил выстрел. Две тяжелые птицы, суматошно хлопая крыльями, пронеслись над людьми и машинами.

– Из бура стреляли, – сказал Джангул, поморщился, будто ему в рот попало что-то кислое. – Серьезная винтовка. Если пуля попадет в человека, шансов выжить у него мало.

Игорь напряженно вскинул голову, Джангул, который побывал в разных переделках, тоже напрягся – раздастся второй выстрел или нет? Второй удар из бура – старой английской винтовки времен борьбы буров с Туманным Альбионом – не раздался. Значит, первый выстрел был случайным.

Ночи, когда люди находятся в состоянии походной готовности и постоянно ждут – зазвучит пальба или нет, затеется схватка либо не затеется, все утихнет, всегда бывают тревожными. В такие ночи совершается много худых дел, это закон.

Словно бы подстегнутые выстрелом шакалы, затихшие было, завыли вновь, сильнее обычного, но Джангул не обратил на них внимания.

– На обратном пути на колонну напала банда, от нее ушли, скорость у грузовиков высокая – бандитам на своих таратайках не догнать, все были целы… Все, кроме Арефа. – Джангул вздохнул, поморщился снова – наверное, чувствовал свою вину в гибели Арефа. – Пуля попала ему в затылок, били вдогонку. – Голос Джангула сделался тихим. – Свадьба не состоялась.

Над ними вновь пронеслись две крупные темные птицы – опытные были, переждали в стороне опасность и сейчас возвращались в свое гнездо. Всякая война, даже малая, переделывает животных, меняет их повадки и характер, но чаще всего просто губит, превращает в мусор, отправляет в землю… Как и людей, собственно.