Сталинградский калибр

А коммунист Кривелев вступил в бой с девятью немецкими танками, три подбил из своего ПТР. Остальные обратились в бегство. В этом же бою его товарищ Погребнюк, тоже коммунист, уничтожил из своей винтовки 18 немцев. Он стрелял до тех пор, пока вражеская пуля не сразила героя»[5].

– Младший лейтенант Букин принимает командование ротой. – Соколов говорил быстро и четко. Командиры взводов смотрели напряженно. Каждый чувствовал, что их командира вызывали в штаб корпуса не случайно.

– Есть принять командование, – отозвался со своего места Леня Букин.

– Второму взводу готовность к выходу в рейд три часа. Сайдаков, через час доложишь, что нужно, чего не хватает. Горючее в основные и запасные баки под завязку. Двойной комплект боеприпасов, сухой паек на пять суток. Каждому запасной чистый комплект нижнего белья и портянок. Слышал, старшина?

Подготовка закрутилась, завертелась. Без лишней суеты. Каждый знал, что делать, что проверять, что готовить. Соколов выбрал взвод Сайдакова не только потому, что Павел был самым опытным из командиров в роте. В его взводе танки были в лучшем состоянии. Да и, оставляя роту, Соколов знал, что комбат примет оборону поселка, подразделение не останется без внимания. Хотя Леня Букин и сам бы справился. Увидев пробегавшего мимо замполита, Алексей окликнул его.

– Михаил! Слушай, получен приказ. Я со вторым взводом ухожу в рейд. За себя оставляю Букина, а комбат подбросит еще сил в поселок, включая и артиллерию. Я хочу попросить тебя, собери комсомольский и партийный актив, проведи собрание.

– Боевой настрой и так на высоте! – удивился замполит. – Последний бой тому показатель. Ребята дрались как львы. Тебя что-то беспокоит, командир?

– Понимаешь, Миша, мне кажется, что нужно нашим солдатам объяснить, что немцы и фашисты – это не одно и то же. Да, враги, да, мы их должны и будем истреблять, но мне не хотелось бы, чтобы кто-то вынес из этих боев ненависть ко всему немецкому. А еще ведь есть румыны, итальянцы, которых мы громили эти дни! Они ведь фактически пригнаны сюда на убой своими правителями, они не разделяют нацистских идей. Поэтому они и бросали с такой легкостью позиции, бежали, сдавались в плен. Не хотят они воевать. Мы, Миша, с фашизмом боремся, а не с немецким, румынским и итальянским народом.

– Вот как? – хмуро посмотрел на ротного командира Краснощеков. – А я думал, ты только командовать умеешь, приказывать «вперед», стрелять. А ты вон о каких вещах задумался. Правильные слова говоришь, Алексей, нужные слова. Да, я проведу собрание, мы поговорим с ребятами о таких вещах. Каждый красноармеец обязан ненавидеть фашиста, но не немца, среди которых тоже есть обманутые, есть рабочие.

– Есть, – кивнул Соколов, вспомнив Мосток, вспомнив, как они спасали свою «семерку». Вспомнив немецких рабочих-подпольщиков, которые помогли советским военнопленным и, кажется, погибли.

Отпустив замполита, Алексей поспешил к кузнице, где готовились «волокуши». Гремело железо под кувалдами, от красноармейцев, работавших в одних телогрейках, валил пар. Здесь он столкнулся с командиром роты автоматчиков Гужовым. Старший лейтенант похлопал по плечу коренастого старшину с широко расставленными глазами, отчего у того взгляд казался каким-то удивленным.

– Вот тебе старший – командир взвода старшина Фома Заболотный, – сказал Гужов. – Парень боевой, командир знающий, опытный и хладнокровный. Второй год замкомвзвода ходит, ну а в последний месяц взводом у меня успешно командовал. Вернется, представление напишем на звание младшего лейтенанта. Бери, не пожалеешь. Воевать умеет, людей сбережет, да еще и дельным советом поможет. Из сверхсрочников, с сорокового года в армии.

Соколов пожал старшине руку и кивнул в сторону сложенных волокуш.

– Беритесь за тросы и крепите к танкам. Танкисты вам помогут. Солому настелите, накройте брезентом. Главное, уложите аккуратно НЗ, боезапас и свои вещмешки, чтобы мягче лежать было. Я вернусь через полчаса, договоримся о взаимодействии на марше и во время боя.

Метельную пелену в 15.30 разорвали залпы гаубичных батарей. Снаряды рвались на окраине разрушенного и сожженного еще осенью села. Здесь не было оборонительных укреплений, несколько рядов траншей и ходов сообщений осыпались, покосились бревенчатые накаты блиндажей. Основные силы румынской армии откатились дальше на запад, к Ростову-на-Дону. Возможно, растерявшееся командование и пыталось создать линию обороны перед наступавшими частями Красной Армии. Но построить ее в полной мере за короткий срок не удастся. Только отходить за естественные рубежи или на созданную ранее линию обороны.