Сталинградский калибр

Соколов сидел в люке своего командирского танка и слушал эфир. Даже в шлемофоне были слышны оглушающие залпы батарей. Но лейтенант думал сейчас о своем маршруте, который выбрал сам, опираясь на сведения авиационной разведки, и который одобрило командование. Сплошной линии обороны у румын здесь нет. Разрозненные части цепляются за населенные пункты, за старые укрепления многомесячной давности, когда тут шли бои и отступали советские войска. Но за пару дней восстановить укрепления, организовать эшелонированную оборону невозможно. Даже устроить минные поля, тем более зимой, очень сложно. Да еще с противником «на плечах».

Алексей посмотрел вниз, в люк танка. Наводчик Логунов спокойно сидел, откинувшись спиной на броню возле прицела, и пожевывал спичку. А Коля Бочкин, как обычно, немного нервничал перед боем. Опять теребит ветошь, то и дело протирает бока снарядов в укладке. Нечем парню себя занять в минуту напряженного ожидания, не умеет отвлекаться. А вот Бабенко, как всегда, думает не столько о бое и предстоящих опасностях, сколько о том, как ровно работает двигатель, смотрит на стрелку амперметра, как идет зарядка аккумуляторов, нормальное ли давление масла.

Да, спокойно на душе, когда знаешь каждого, когда прошел с ними огонь и воду. Когда экипаж понимает друг друга и своего командира почти без слов. Лейтенант не удержался от улыбки, но тут же боковым зрением увидел, как жестикулирует Сайдаков, сидя в люке своего танка. Взводный показывал рукой в сторону Барталамеевки. Так и есть, огневой вал уходил дальше на юго-запад. Батареи переносили огонь, освобождая для танковой группы коридор прорыва. Значит, вот-вот прозвучит в эфире приказ.

– Внимание, я «Семерка»! Всем приготовиться, – передал Соколов в эфир, переключившись с ТПУ на радиосвязь.

Минуты стали тянуться еще медленнее, даже метель, казалось, превратилась в белый тягучий кисель. Зимние сумерки поглощали окружающий мир, оставляя на белесом фоне только неясные очертания кустов, деревьев и застывших белых танков. Автоматчики лежали, покуривая и бросая взгляды на командира в люке танка. Не поднимет ли руку, давая знак, что приказ получен.

Черный дым поднимался от разрывов в серое небо и постепенно терялся там, растворялся. К ночи мороз крепчал, начинало пощипывать щеки и нос. «Ничего, – подумал лейтенант о пехотинцах на «волокушах». – Не успеют продрогнуть. Будет возможность – сбавим скорость, и ребята поочередно пробегутся, согреются». Соколов вспомнил, как просился с ним в этот рейд корреспондент. Глаза у Ванюшкина горели так, будто готовы были испепелить врага. Пришлось строго отказать. С его хромотой в такой операции пропадешь. Тут бегать надо, быстро и много. Во взводе Заболотного все мужики молодые, крепкие. Никого нет старше 35 лет, многие до войны серьезно спортом занимались. Подразделения автоматчиков в стрелковых частях не просто солдаты, у которых вместо винтовок в руках ППШ. Винтовки хороши в обороне. Если умеешь управляться с «мосинкой», то у тебя что ни выстрел, то попадание, причем на расстоянии больше 200 метров. И расход патронов низкий, и урон атакующему врагу большой. А с ППШ в окопах отстреливаться – дело безнадежное. Скорострельность такая, что зевнуть не успеешь, а барабан пустой. И все в небо или в снег. Автоматами вооружают те подразделения, которым огневая мощь нужна в короткий период в конкретном месте. При штурмах, боях в зданиях или оборонительных сооружениях. Автоматчики – штурмовые подразделения, там выносливость и сила нужна.

– Командир! – раздался по ТПУ голос Омаева. – Передает «Десятка». Нам «восемь-два-один»! Нам «восемь-два-один».

– Понял, Руслан. Всем вперед!

Повинуясь взмаху руки Соколова и командам командиров отделений, взвод автоматчиков попадал на «волокуши», сжимая в руках оружие. Танки взревели моторами и, выпуская клубы дыма, рванули вперед. Из-за грохота канонады не было слышно ни моторов, ни лязга гусениц. Только покачивались на белом фоне темные фигуры командиров в люках танковых башен. Танки шли по ровной целине, прикрываясь лесополосой. «Зверобой» шел головным. С такими силами, ожидая неизвестное, Соколов намерен был сам принимать решения. Не так велики его силы в этом рейде, чтобы перепоручать что-то своим командирам.

– Внимание, Семен Михалыч! – сказал Алексей, прижав пальцами к горлу ларингофоны. – Справа кусты, а за ними спуск в балку.

Все, в эфир пока лучше не выходить. Соколов сделал отмашку флажками следовавшим за ним танкам. Сейчас они спустятся в широкую долину речушки, и километров тридцать их вообще не будет видно и слышно. Эта долина, судя по топографической карте, выведет их к переправе. Хорошо, что ночь и там не будет вражеской техники. Тогда можно Зеленодольное обойти с севера, убедиться с помощью бинокля, есть там враг или нет, и действовать по обстоятельствам. Нужны дороги, нужно наблюдение за переброской войск. А поселки и деревни – дело десятое!