Сталинградский рубеж

Словом, приказ перейти 24 ноября вместе со всеми войсками, развернутыми по внутреннему фронту окружения, к ликвидации взятой в кольцо неприятельской группировки застал 62-ю армию практически уже наступающей.

Про то, как смогли наши части, едва отбив последние натиски гитлеровцев, без всякой передышки, не получив еще значительных подкреплений, развернуть наступательные действия, хочется сказать так: к бойцам и командирам пришло второе дыхание. Известия об успехах других армий, о том, что они теснят окруженные фашистские войска, а за Доном продвигаются все дальше на запад, рождали просто непередаваемый подъем духа.

Помню, как наблюдательный начальник поарма Иван Васильевич Васильев, побывав в одной из дивизий и зайдя ко мне поделиться впечатлениями, сказал:

— Встречаюсь с людьми и который уж раз ловлю себя на такой мысли: все будто прибавили в росте, распрямились, расправили плечи! Не хотят больше гнуться даже там, где вообще-то не мешало бы…

Сталинградцы переживали дни великой гордости. Давно я не видел вокруг столько счастливых лиц. Пусть осунувшихся, с воспаленными от недосыпания глазами, но — счастливых.

В центральных газетах (если переправа действовала, они доходили до нас довольно быстро) появилось сообщение «В Народном комиссариате обороны». В нем говорилось, что Наркомат вошел в Президиум Верховного Совета СССР с ходатайством об учреждении специальных медалей для награждения всех участников обороны четырех городов, которые стали называть городами-героями, — Ленинграда, Одессы, Севастополя, Сталинграда. И там, где шла речь о Сталинграде, подчеркивалась особая роль 62-й армии, отразившей главные удары противника на город. Отмечались заслуги в этом нашего командарма Чуйкова, командиров дивизий и бригад Горохова, Родимцева, Гурьева, Болвинова, Гуртьева, Сараева…

— Выходит, ты сразу три медали получишь, — весело сказал, входя ко мне со свежей газетой, Кузьма Акимович Гуров. — Повезло! Во всей шестьдесят второй столько медалей будет причитаться, наверное, только тебе да Попелю.

Полковник интендантской службы Михаил Федорович Попель, сменивший не так давно генерал-майора А. И. Лобова в должности заместителя командарма по тылу, был при обороне Одессы и Севастополя арминтендантом Приморской. Здесь, на Волге, мы с ним еще не виделись: КП тыла находился на левом берегу.

А о том, как мне «повезло», посчастливилось, я думал уже не раз. Посчастливилось, пережив оборону двух героических городов, которыми враг все же завладел, попасть в третий, выстоявший до конца. Посчастливилось оказаться в рядах армии, сыгравшей, как теперь всенародно отмечалось, главную роль в обороне этого города…

Прошло еще несколько дней, и мы получили «Красную звезду» с передовой статьей, озаглавленной «62-я армия». Насколько помню, такая передовица целиком посвященная одной армии — была первой за всю войну. Ее читали и перечитывали, и не было, вероятно, бойца, командира, который не стремился раздобыть ее для себя, чтобы сохранить на всю жизнь, послать домой.

Сейчас я снова держу в руках пожелтевший от времени, отпечатанный на грубой, шершавой бумаге номер «Звездочки». Строки памятной передовицы волнуют, как и много лет назад, заставляя вновь пережить былое, и сами просятся в эту книгу.

«В молодой Красной Армии 62-я армия — одна из самых юных по возрасту и уже самых заслуженных по своему воинскому умению…

Она пришла к Сталинграду в те дни, когда лишь тоненькая цепочка наших войск преграждала вражеским дивизиям путь в город… Армия умело затыкала бреши, в которые уже готова была хлынуть вражья сила, ломала клинья неприятеля, заставляла его лихорадочно метаться по всем направлениям перед только еще создававшейся линией городской обороны. Немцы, уверенные в том, что они возьмут Сталинград с ходу, вынуждены были остановиться… В первую очередь благодаря 62-й армии город стал подлинным щитом против наступления немцев, закрывшим им путь к нашему волжскому и уральскому тылу…

Армия осуществляла подлинно активную оборону… Отражая атаки противника, части 62-й армии сами атаковали его, делали смелые вылазки, забирали инициативу в свои руки и принуждали врага к обороне. 62-я армия навеки оставила в истории военного искусства не только образцы ведения активной обороны, но и саму себя в целом как необычайный воинский организм, выработавший совершенные, еще никогда не применявшиеся формы уличных боев. Она довела до степени высокого воинского класса защиту зданий, полуразвалившихся стен, отдельных этажей, комнат и даже лестничных ступеней, используя при этом все виды технических средств борьбы. Проходя суровую школу военного опыта, молодая армия одновременно создала своими действиями университет городских боев…

Стойкость 62-й армии, поразившая весь мир, дала возможность нашему командованию собрать силы, перейти в наступление и нанести немецко-фашистским войскам тяжелое поражение».

А заключительные строки статьи переносили в далекое тогда мирное будущее: