Сталингранские сны (СИ)

Но таких было меньшинство. Весь человеческий ужас перед неизвестностью будущего, судьбы, измеренного на роду времени, страх увечий, боли, смерти сейчас овладел почти всеми. Верившие в Бога или не чуствующие в себа твёрдости материалистических взглядов, с трудом торжествующим над мистическими пространствами приамурской тайги или сальской степи, невольно обращались к высшим силам с просьбой о защите и предании силы духу. Люди, выросшие в городах, где большинство рациональных вещей созданы человеком, гениями и умницами, имеющим имена, среди рукотворных домов, мостов, машин и электричества, преодолевающих прямо на глазах природную силу холода, воды, темноты, ветра, в меньшей степени подвержены идее, что есть кто-то свыше, кого нужно за это благодарить. Наоборот, видя как природа своим льдом, огнём, временем, по сути будучи злой к творениям рук человеческих, разрушает их, горожане не только сомневаются в наличии Бога, но, если и допускают его существование, то считают его недругом себе точно. Средневековый протестантизм, начавшейся во время первой промышленной революции принимал более мягкую доктрину по этому поводу, считая, что Бог, сотворив всё совершенным, ушёл, оставив развитие, суд и жизнь людям, ответственным теперь перед ним за всё. Обратная картина наблюдается среди людей, живущих среди первозданной природы. В их мире дикой природы всё необъяснимым, а значит божественным образом существует, развивается и плодоносит. Всё, живое и неживое, создано с таким умом, тщанием и изобретательностью, недоступным для человеческих знаний и умений, что высшая сила становится единственным объяснением этому. Присутствие среди разнообразных форм животных и растений пищи для человека, одежды, топлива, орудий, напоминает ребёнка, получающего безвозмездно от родителя всё, что ему нужно, и даже игрушки для забавы. Если с родителем человеческого ребёнка всё ясно - его родителем и дарителем мог быть только более могущественный, чем он, взрослый человек, то для взрослого человека могло быть только существо более могущественное, чем он сам, то есть Бог. Сколько бы времени не потратили гении и просветители народа в городах на раскрытие первоисточников, способов и приёмов, а главное, огромного времени на создание земной природы, самой планеты и звёзд, всё равно будут вновь и вновь рождаться люди, не имеющие возможности или охоты их слушать. Им будет всегда гораздо проще принимать сердцем простое решение и красивое объяснение всего сущего. И сейчас, в этой грандиозной степи, вдали от городов и крупных селений, радиорепродукторов и кинотеатров, даже комсомольцы и богоборцы, рисовавшие в школе и на Рабфаке в стенгазете бородатого старца с нимбом, босяком бегущего прочь от колхозного трактора, призывали Бога, чтобы он обратил на них внимание, защитил и укрепит их душу.

- Ну-ка, испытаем пистолет-пулемёт Дегтярёва в действии, - сказал старшина, снимая с плеча ремень автомата, расставляя широко ноги и задирая кургузый ствол вверх.

Оглядывая бугорки солдатских спин, то, как некоторые из них инстинктивно, совсем по-детски, закрывают ладонями коротко стриженные затылки, Березуев, снимая автомат с предохранителя и передёргивая затвор, сказал сквозь зубы:

- Господствует фашистский гад в воздухе!

Он с какой-то даже отцовской жалость обратил внимание на худшую и несуразно длинную шею Гецкина, торчащую из под воротника гимнастётки, прикрытую тонкими пальцами, более подходящими для пианиста, чем для плотника из приамурского Биробиджана. Надеждин и Петрюк лежали рядом с ним, тоже закрыв инстинктивно ладонями свои коротко стриженные затылки, словно это могло их спасти от осколка, или в случае падения рядом самой авиабомбы.

Глава третья

ПУСТОЙ ФРОНТ

Когда пыльное облако накрыло толпу, скопления грузовиков, лошадей и телег, в нескольких сотнях метров от поворота дороги через лесопосадки к хутору Кераимову, показалась чёрная легковая "эмка" ГАЗ-М1. За ней следом двигалась, раскачиваясь во все стороны на ухабах, открытая полуторка ГАЗ-АА с бойцами Красной Армии в кузове. Далее ехал закрытый штабной ЗМС-5. Эти машины уткнулась сначала в чадящие выхлопами тракторы, волокущие комбайны, но быстро сьехали на целину и продолжили движение, прыгая на кочках. Среди людей, уже приготовившихся к самому худшему, вдруг возникло оживлённое движение. Бомбового удара сверху не последовало, пулемёты промолчали. Вокруг раздалось даже неожиданно весёлое улюлюканье, гомон, радостный мат. Все стали быстро подниматься, отряхиваться и осматриваться по сторонам, как бы прглашая соседей принять участие в их радости. Некоторые хиро улыбались, будто перехитрили кого-то.