Сталинизм и война

Англия и Франция не были агрессивными. Победив в первой мировой войне, они стремились сохранить статус-кво. Притязания же «ревизионистских» держав они пытались удовлетворить за чужой счет. Большинство исследователей с полным основанием считают правительства Англии и Франции совиновниками войны. Апологеты в данном случае так же редки, как и авторы, полагающие, что ответственна одна лишь Германия. Отрицание же вины Германии встречается лишь в неофашистской публицистике. Некоторые историки ошибочно ставят в один ряд с великими державами и малые государства. Последних, конечно, нельзя считать статистами, но они отнюдь не были и дирижерами европейского оркестра. На формирование внешней политики Англии и Франции оказывали влияние также экономические и финансовые затруднения, не преодоленные полностью со времени великой депрессии на рубеже 20—30-х гг. В позициях этих стран на протяжении всех предвоенных лет оставались существенные различия. Они не учитывались или учитывались недостаточно и Сталиным, и его преемниками. Они остаются одним их «белых пятен» и ныне.

Позиция США оценивается по-разному. Некоторые авторы полагают ее безукоризненной, другие считают США ответственными за мюнхенское предательство, а значит и развязывание войны. Все крайности нехороши. Рузвельт, несомненно, был крупнейшим политиком. Задолго до возникновения антифашистской коалиции он понял, что коренные и долговременные интересы западных демократий и СССР, несмотря на идеологические разногласия, совпадают. Рузвельт больше, чем кто-либо на Западе, способствовал объединению этих сил во имя общечеловеческих интересов. Именно он придет позднее к весьма важному выводу: «война России была и войной Америки, которая обязана помочь России любыми способами»[196]. Характерно, что Сталин, склонный не замечать каких-либо различий во фракциях буржуазии и ее лидерах, называл Рузвельта «самой сильной фигурой» в современном капиталистическом мире. Имея в виду попустительство агрессорам, он, как правило, выделял «прежде всего Англию и Францию». Высоким пиететом пользовался Рузвельт уже до войны. Однако это не снимает вопроса — имели ли СССР и США возможность предотвратить агрессию, решить задачу, по своим масштабам имевшую поистине всемирный характер. С этим связан и вопрос о роли американской администрации в заблаговременном создании антифашистской коалиции, а, следовательно, и в предотвращении войны.

Среди факторов, определявших позицию западных держав по отношению к СССР, и вообще в проблемах войны и мира, необходимо назвать «сталинские чистки», как часто называют на Западе массовые репрессии. На первый взгляд, это может показаться невероятным, но Сталин в докладе на XVIII съезде и других своих выступлениях весьма полно пересказал западную оценку репрессий, естественно, истолковав ее по-своему. Здесь сообщение о том, что репрессии «поколебали» советский строй, внесли «разложение». Чтобы подтвердить свой смехотворный вывод об укреплении СССР вследствие расстрела М. Тухачевского, И. Якира, И. Уборевича, Сталин сослался на… результаты выборов в Верховный Совет СССР. Приведенные им другие тезисы — о «слабости русской армии», «разложении русской авиации», «беспорядках в Советском Союзе» не удостоены разбора. Он лишь называл их «лживыми», изобретенными, чтобы «подталкивать агрессора против СССР». В действительности все сказанное здесь достаточно адекватно отражало обстановку. На Западе не без оснований сомневались в «способности Советов к военному союзу». Все сказанное Сталиным не было одной лишь «крикливой пропагандой». Реальное ослабление СССР было учтено.

Один из важных аспектов истории мюнхенского курса — как реагировал на него Советский Союз. Значительная часть историков, советских и зарубежных, пришла к выводу: отказ Н. Чемберлена и Э. Даладье от коллективной безопасности, их постоянные поиски контактов и сделок с фашистскими лидерами побудили и Сталина встать на такой же путь. Мюнхенское соглашение 1938 г., явившееся кульминационным пунктом англо-французской политики поощрения агрессоров, не оставляло для СССР иного выбора. По мнению А. Куна (ФРГ), заключая пакт о ненападении с Германией, СССР стремился предотвратить «второй Мюнхен», планируемый на этот раз непосредственно за счет Советского Союза.

Среди актуальных проблем — была ли опасность возникновения на мюнхенской основе единого антисоветского империалистического блока четырех держав, участниц соглашения. Для некоторых из отечественных историков этой проблемы не существует. На наш взгляд, эта проблема вообще не изучена. Она связана с уже отмеченным догматическим подходом к истории внешней политики Запада: все, что бы она ни делала, было направлено против СССР. Но были еще, между прочим, и отношения этих держав друг с другом. Подчас они поглощали все их внимание и силы.