Сталинизм. Народная монархия

«Можно ли вообще «захватить» власть в миллионной партии полной революционных традиций? — спрашивал он тогда у своих сподвижников на объединенном заседании Президиума ИККИ и ИКК и сам же отвечал: — Нельзя. Если бы это было возможно, то первый, кто бы это сделал, был Троцкий. Он долгие годы боролся за власть в руководстве партии. Однако это ему не удалось. Почему? Разве он менее крупный оратор, чем нынешние лидеры нашей партии? Не вернее ли будет сказать, что как оратор Троцкий стоит выше многих нынешних лидеров нашей партии? Тем не менее ему не удается «захватить» власть в партии. Почему? Троцкий объясняет это тем, что наша партия, по его мнению, является голосующей барантой, слепо идущей за ЦК партии. Но так могут говорить о нашей партии только люди, презирающие ее и считающие ее чернью. Это есть взгляд захудалого партийного аристократа на партию.

Изображая партию как голосующую баранту, Троцкий выражает презрение к рядовым партийцам ВКП(б). Что же тут удивительного, если партия, в свою очередь, отвечает на это презрением и выражением полного недоверия Троцкому».

Так думал и говорил Сталин в 20-х годах. На тот период времени все сказанное им было правильно и выражало действительное положение вещей. На пути рвавшегося к власти Троцкого стоял тогда он, Сталин. Он сумел организовать ЦК на борьбу с оппозицией. Но если бы не он, а, скажем, Каменев или Зиновьев стояли во главе партии, то что бы произошло? Произошло бы то, о чем говорил Лев Давыдович. Демагоги и предатели во главе ЦК легко могли завести партию в непроходимые дебри.

Спустя почти два десятка лет те далекие события представлялись Сталину в новом свете. Он мысленно перебирал и оценивал все свое ближайшее окружение и пришел к неутешительному выводу, что его нужно срочно обновлять и пополнять молодыми кадрами. Он боялся не столько за себя, сколько за судьбу страны. Кто его сменит, если он уйдет из жизни? Никого из тех, кто сегодня находился рядом с ним, он не мог представить на своем месте: мелко пашут, узкий кругозор, не могут в целом охватить и осмыслить ситуацию в мире, связать ее с внутренним положением в стране и определить тактику и стратегию партии. Все они будут драться за власть и погубят дело социализма, дело всей его жизни. Будут заигрывать с американцами, и те облапошат их по всем статьям.

К этим мыслям Сталин возвращался снова и снова. Он всячески стремился упредить возможное развитие событий. Но так и не успел. Угрозу троцкистского реванша Иосиф Виссарионович осознал только в июне 1945 года, а троцкисты об этом не забывали никогда. Они медленно, упорно, ползком, пробивались на самый верх и прибирали к рукам командные высоты в партии и государстве.

Идею Троцкого о «захвате» верховной власти подправили, видоизменили и взяли на свое вооружение американские политические стратеги. Вот что по этому поводу еще при жизни Сталина говорил первый руководитель ЦРУ Аллен Далее:

«Окончится война, все как-то утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, — все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей… Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос, незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания.