Сталинизм. Народная монархия

— Я не говорю, что он ненормальный, — возразил Сталин. — Только после твоих посещений много лишних разговоров. Ты бы поменьше там откровенничала.

— Так ты меня подозреваешь, что я распускаю о тебе сплетни?! — возмутилась Надежда. — Такого ты мнения о своей жене! Ты вечно всех подозреваешь. Все нехорошие. Один ты у нас хороший. Скажи, с кем ты дружишь?..

Надежда обрадовалась, что у нее появился повод высказать мужу все, что она о нем думает. Она была просто женщиной, и ей нужен был просто мужчина. Все остальное уходило на второй план и не имело для нее значения. Сталин понимал это. Он по-своему любил ее. Но не в такие минуты. Казалось, они жили в разных мирах и говорили на разных языках. Неизвестно, откуда появлялась неприязнь, но она росла, ширилась и заполняла всю комнату… А ведь желания ссориться и выяснять отношения у него не было.

— Смотри, Надя, — сказал Сталин, когда она наконец замолчала, — я предупреждаю тебя: будь осторожна в выборе своих друзей.

Уже позже, будучи в изгнании, Троцкий писал, что о бытовой жизни Сталина ему рассказывал Бухарин и он же говорил ему, что Сталин спаивает и обкуривает своих детей. В своих подозрениях Сталин оказался прав.

К Иосифу Виссарионовичу прилепили, ссылаясь на Ленина, кличку «грубый», а от себя уже добавляли «неотесанный», безграмотный и неуживчивый человек, скрывает ленинское «завещание», в котором Владимир Ильич предлагает сместить его с поста Генсека.

Оппозиция провоцирует Сталина на скандал, его хотят скомпрометировать любым способом. Сталина это не удивляет. На объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) он говорит, что это даже нормальное явление: «Тот факт, что главные нападки направлены против меня, — говорит Сталин, — объясняется очень просто. Я лучше других знаю все плутни оппозиции, и надуть меня не так просто. Вот они и ругают меня, сплетничают и провоцируют на скандал. Что ж, пусть развлекаются на здоровье. Сталин — человек маленький. Оппозиция во главе с Троцким вела еще более хулиганскую травлю против Ленина. Вот послушайте, как пишет Троцкий о Ленине: «Каким-то бессмысленным наваждением кажется дрянная склока, которую систематически разжигает сих дел мастер Ленин, этот профессиональный эксплуататор всякой отсталости в русском рабочем движении».

Стоит обратить особое внимание на язык. Если так Троцкий пишет о Ленине, то стоит ли удивляться тому, что он ругает теперь почем зря одного из многих учеников Ленина — Сталина? «Более того, — продолжает Сталин, — я считаю для себя делом чести, что оппозиция направляет всю свою ненависть против меня. Оно так и должно быть. Я думаю, что было бы странно и обидно, если бы оппозиция, пытающаяся разрушить партию, хвалила бы меня, защищающего основы ленинской партийности».

Сталин не обходит острых углов. «Вопрос о «завещании» Ленина, — сказал он, — стоял у нас — если не ошибаюсь — еще в 1924 году. Существует некий Истмен, бывший американский коммунист, которого изгнали потом из партии. Этот господин, потолкавшись в Москве среди троцкистов, набравшись некоторых слухов и сплетен насчет «завещания» Ленина, уехал за границу и издал книгу под заглавием «После смерти Ленина», где он не щадит красок для того, чтобы опорочить партию, ЦК и Советскую власть, где все строит на том, что ЦК нашей партии «скрывает» «завещание» Ленина. Так как этот Истмен находился одно время в связях с Троцким, то мы, члены Политбюро, обратились к Троцкому с предложением отмежеваться от Истмена, который, цепляясь за Троцкого и ссылаясь на оппозицию, делает Троцкого ответственным за клевету на нашу партию насчет «завещания». Троцкий действительно отмежевался от Истмена, дав соответствующее заявление в печати».

Сталин оглашает это заявление, где говорится, что «всякие разговоры о скрытом или нарушенном «завещании» представляют собой злостный вымысел и целиком направлены против фактической воли Владимира Ильича и интересов созданной им партии».

«Кажется ясно? — продолжает Сталин обличать оппозицию. — Это пишет Троцкий, а не кто-либо другой. На каком же основании теперь тот же Троцкий, Зиновьев и Каменев блудят языком, утверждая, что партия и ЦК «скрывают» «завещание» Ленина? Блудить языком можно, но надо же знать меру».

* * *

К сожалению, чувство меры оппозиции было не известно. Явно и тайно она продолжала вредить партии и стране. Не чувствуя за собой вины, Сталин вынужден был оправдываться и объясняться. Разговоры о том, что Ленин предлагал съезду, ввиду «грубости» Сталина, обдумать вопрос о его замене на посту Генсека, вынуждают Иосифа Виссарионовича написать заявление об отставке. Однако делегаты XIII съезда обязали Сталина оставаться на своем посту.