«Сталинизм»: правда о Сталине и миф о Кобе

И завод, и соцгород затем переходили в “собственность” соответствующих министерств. На местах же завод обслуживал весь “город”: при заводе был своя жилищноэксплуатационная контора (ЖЭК), свои сантехники и вся “социальная сфера” (если о таковой можно говорить применительно к баракам). За “квартиру” люди платили предприятию.

И, понятно, что люди прямо или опосредственно (например, дворники или продавцы) работали на этот завод. В результате получились “моногорода”. И, в случае закрытия завода, люди оставались без работы, а их “дома” — без обслуживания, как это и случилось при Б. Ельцине. Понимали ли это в Кремле? Я думаю, что тогда об этом не думали:

в ту пору казалось, что заводы будут работать вечно, а месторождения иссякнут лет через сто — а там и видно будет.

Итак, Сталин (а с ним и всё советское руководство) хотел, чтобы рабочие жили в бараках, работали за копейки и давали прибыль, т. е. из страны создали одну большую “трудармию” (по Троцкому). Куда же шли деньги, если соцгорода не благоустраивались, временные бараки превратились в постоянные (потом много бараков заменили хрущёвскими “временными” пятиэтажками), дороги не строились? Даже в Москве Садовое кольцо было заасфальтировано только летом — осенью 1937 года! Представляете, что до этого творилось на Садовом осенью и весной — сплошная лужа, а зимой — гололёд! А ведь это — центр Москвы и Сталин должен был, прежде всего, отремонтировать фасад столицы.

Итак, где деньги, прибыль от заводов и месторождений? Деньги за экспорт продукции и полезных ископаемых, которые давали нищие люди из соцгородов? Ведь это — даже не миллиарды, а триллионы рублей!

Ответ может быть только один. В главе 4 в разделе “Индустриализация и Уолл-стрит” я писал, что в начале 1930‐х гг. СССР в массовом порядке стал закупать заводы и технологии на Западе. А также пополнять свой золотовалютный запас, хранившийся в западных банках. Всё это делалось во время “Великой депрессии” — т. е. СССР спас капитализм. За счёт низкой оплаты своих граждан. Сегодня аналогично “социалистический Китай” спасает Запад.

Вопрос: похожа ли сталинская страна на социалистическую? Скорее, это новое крепостное право. Такой контраст между жизнью верхов и низов и такие указы компрометировали лозунги социализма.

Со времён “перестройки” стало считаться, что “сталинизм” — это синоним “ГУЛАГа”. Нет, ГУЛАГ — это лишь небольшая часть системы. “Сталинизм” — это, прежде всего, создание условий для того, чтобы люди работали за копейки, не требовали много (“много” — это не пирожные и чёрная икра, а колбаса, мясо, хлеб, молоко). И это касается не только рабочих и крестьян, но и учёных. Я имею в виду т. н. шарашки. Их суть: учёных обвиняли в контрреволюционных преступлениях, которые они и не думали совершать, и сажали. Но не в лагерь, а в специальные зоны под Москвой, где они должны были продолжать заниматься своим делом — изобретать, но в режиме “зоны”, т. е. без оплаты и свободы передвижения.

И учёные изобретали — а что им оставалось делать? Иначе — лагерь в районе Колымы. Как хорошо: работают и денег не просят!

Частью “сталинизма” стали “письма” — т. е. доносы и анонимки. Люди писали в парткомы, правительство, в профкомы на всех — на мужей, на соседей, на начальников, на сослуживцев. И на предприятиях устраивали “товарищеские суды”, а если письмо было “наверх” — то дело могло быть доведено до настоящего суда. Дело приняло такой размах, что уже при М. Горбачёве, “учитывая пожелания трудящихся”, были вынуждены принять указ президиума ВС СССР от 2 февраля 1988 года № 8422-XI «О внесении дополнений в указ Президиума ВС СССР “О порядке рассмотрения заявлений и жалоб граждан”» (с целью “усиления борьбы с анонимными наветами”).

Сегодня “сталинизм” — в Китае, в Юго-Восточной Азии, а также в США (особенно после 11 сентября 2001 г.). При этом не важно, кто находится у власти — Коммунистическая партия Китая (КПК) или короли с президентами.

Главное дело Сталина — это создание “нового человека”. И создание его не методами агитации и убеждения, а путём “революционного террора”. Но “почему-то” этот метод вызвал отторжение в народе. Нет, восстаний и митингов не было. Было другое.

Сегодня трудно восстановить атмосферу тех дней, но атмосферу 1970–1980‐х годов я помню. Её можно определить одним понятием — двоемыслие. На собраниях и в газетах писали одно, а между собой и дома говорили совсем другое. Причём так делали все — и преподаватели марксизма, и студенты, и слесари, и инженеры, и журналисты… И в Кремле это знали. Тогда для кого и зачем издавались газеты, проходили семинары обществоведов? Ведь обществоведы то же были “двоемысленники”. Кому это всё было нужно? Ответ, видимо, такой: надо было довести сознание народа до “пофигизма”.

Но это началось не в 1970‐е, а в 1930‐е годы. Как известно, Сталин часто корректировал произведения писателей и драматургов. И вот в 1933 году драматург Александр Афиногенов (1904–1941 гг.) написал пьесу “Ложь”. Воспроизведём диалог героев (см. ниже).

Нина. Пусть не молчат, пусть говорят правду.