Сталинка(СИ)

"Бух! Бух!" - звонит огромный колокол. Елена его не видит, но гул идёт со всех сторон, закладывает уши. От неловкого движения книга упала со стола. Нет, это не колокол, это стук в уличную дверь. "Бух! Бух!" - Петро пришёл? - заспешила открыть, но от долгого сиденья ноги онемели, глянула на часы: почти час ночи.

-Вот, доставил Петра Ефимыча, - крепкий мужчина поддерживал еле стоявшего на ногах мужа.

-Не волнуйтесь. Такси и... доставка оплачены, - он помог Елене завести Петра в квартиру.

-Доставка откуда? - кивнула она на мужа.

-Ну, где в это время спиртное можно достать? От ресторана "Арктика".

-Иди мужик. Сам-м-м... я тут. И-д-ди!

В комнате усадила мужа на диван. Помогла раздеться.

-Чего молчишь? Ишь, смотрит недовольно? Чем недовольна? А-а-а... молчишь?

-Петя, Петенька, ложись спать. Танюшку разбудим, - попыталась урезонить сына Анастасия.

-И ты туда же?!

-Да куда, Петро? Давай спать. Утром поговорим.

-А чем я теперь плох?! - он встал с дивана, повернулся к гардеробу, в дверку которого было вставлено зеркало, попытался рассмотреть своё отражение:

- Жизни никакой от вас нет! На работе я уважаемый человек, а дома только и зудите: не пей, не пей. А я и не пью! Вот сейчас не пью? - он резко качнулся, упёрся рукой в зеркало, раздался лёгкий щелчок.

Проснулась Танюшка.

-Мам, налей стопку. Может, уснёт. Сил нет. Татьяна... смотрит.

Выпил, поморщился:

-А ну вас! - и рухнул на диван.

Глава 2 Анна

Анастасия тихонько вздыхала и ворочалась с боку на бок. Сон не шёл. Вроде только жить бы да жить. Война так мужиков выкосила, каждый на особом счету. А Петенька, слава Богу, живой вернулся. Здоровье, конечно, там, на подводной лодке оставил, но тут уж не до жиру, быть бы живу. Вон, фотография в альбоме, что с войны привёз, сколько из них живыми вернулись? И умный, и грамотный. Конечно, на работе оценили. Второй раз повышают. Должность занимает видную. Машину за ним закрепили, и обещали постепенно секцию расселить. Такую квартиру да на их семью! А он нет - нет, да вернётся с работы поздно ночью и пьяный. А сегодня вон - что хочешь, то и думай! Не дай Бог удариться в пьянку! На войну-то уходил совсем молоденьким. В январе восемнадцать исполнилось, а весной забрали. А там и война началась. Вернулся, вроде, особого пристрастия к спиртному не замечалось, пока эта беда не стряслась. А уж как похоронили они с Еленой первенца своего Валерочку, тут и потянулась ниточка.

За окном светать начало, когда Петровна, наконец, чутко и тревожно задремала.

Обычное утро, обычные дела. Анастасия сварила кашу и принялась за уборку. Мягкой белой тряпочкой протирала пыль с комода, этажерки с книгами, приёмника "Иртыш". А когда очередь дошла до гардероба, рука её так и замерла. Блестящую поверхность зеркала, укреплённого на дверке, прочертили трещины, разделив его на три неравные части.

-Ой, матушки мои! - она перекрестилась, осторожно смахнула пыль. - К чему бы? Зеркало разбилось... ой, не к добру это, не к добру, - и присела на край дивана. Однако сиди, не сиди, а домашние дела не ждут. Занималась уборкой, готовкой, а думы сами собой возвращались к рассказу Анны.

В тот день крестили Танюшку. Анну пригласили крёстной матерью. В церковь ездили тайно, но ужин-то чего прятать? И она постаралась. Особенно удались пироги. Убрав со стола и выключив свет, сидели на кухне: она, Елена и Анна.

- Завидую я тебе, Елена, - вздохнула Анна. - Уж очень маленького хочется. Как бы я любила и берегла, как бы берегла...

- Ой, какие твои годы? Успеешь ещё, - улыбнулась Елена. Анна, молча, теребила подол.

- Да уж больно Иван пьёт. Может оттого и Бог дите не посылает? - Анастасия выглянула в окно, темень, фонари зажглись.

- Я думаю, может Иван и пить бы бросил, если бы я родила.

- Ну да, жди... как бы ни так. Посмотри кругом - сколько семей и детей имеют, а мужья пьют, как за уши льют, - вздохнула Елена, думая о своём.

- Пьёт - то Иван, пьёт. А когда трезвый - куда с добром мужик! Да и где ж ты другого мужа по нынешним временам найдёшь? А вот ребёнок? И зачем бы я жила, если бы не родился Петенька?

Анастасия выключила плитку, на которой загремел крышкой синий эмалированный чайник:

- Может чайку налить?

- Я забеременеть не могу... - прошептала Анна.

- У врачей была? - Елена положила свою ладонь на её руку.

- После того раза нет... - пытаясь удержать слёзы, Анна глубоко вздохнула и, вдруг решившись, продолжила: - Была я беременная. Да отец ребёнка - немец. Посоветовали мне одну женщину... Дала она мне настой из трав, я и пила. Пока по дороге на работу плохо не стало. Очнулась в больнице. С тех пор в больницу ни ногой. Прямо жуткое видение перед глазами от одного только запаха больничного.

- Ну, не китаец же? Чем бы он от остальных отличался? Мало ли, сказала бы погиб отец, - рассудила Анастасия Петровна.

- Он и погиб. А я совсем ещё девчонка... Испугалась очень. Врач говорила ребёночек жил ещё несколько часов. Белокурый, голубоглазый сын!