Сталинка(СИ)

-Пойдёте по зимнику, вдоль болота Дикого. Болото, оно и есть болото. Ежели где и покрылось ледяной коркой - не лезьте, так вдоль кромки и держите путь. Пересечёте Волоновой хребет, а там недалече, километров через десять увидите старую избушку заготовителей леса. В ней остановитесь. От неё каких километров пятнадцать, могёт двадцать до посёлка Среднее. Потом вверх по речке Усолке два дня пути до Троицка. Дальше - торные пути.

Жена старовера розовощекая, такая же голубоглазая как Ольга, принесла мороженые поленья налимов:

- Всё ни одну крупяную баланду хлебать, берите, не стесняйтесь, чай не последнее, - и улыбнулась по-доброму.

Остался позади Волоновой хребет, жарко натопленная избушка лесозаготовителей, из которой до посёлка Среднее шли чуть более четырёх часов. И хотя впереди ждали два дня пути по зимнику вверх по реке Усолка до Троицка, ночевать в посёлке не остались, рассчитав таким образом, чтобы остаток пути поделился на два перехода с одной ночёвкой. Константин осмотрел карабин, проверил патроны:

- Ну, с Богом. Пошли, Олюшка.

- Что-то не так, Костя? Тревожный ты какой-то?

- Всё так... но уж больно гладко идём. Вот душа и смущается.

- Не всё худо. Должно и добро быть. Пошли, что ли?

Осталась позади первая часть намеченного маршрута. День клонился к вечеру.

- Надо место для ночёвки подыскивать. Валёжину потолще найдём, с подветренной стороны в снегу лежанку обустроим, сухостоем запасёмся. - И вдруг резко остановился, скинул карабин с плеча:

- Волки рядом, след видишь.

- Не первый, видела уже.

- То старые были, это свежий, кромка снега по рисунку лапы вишь какая? И снег внутри крупинками.

Чутко прислушиваясь и присматриваясь, шли ещё какое-то время.

- Вон, видишь, старый кедр лежит? В обхват метра полтора будет. Тут заночуем.

Натаскали сухих веток. Костя нарубил лапника, выкопал и утоптал снег так, чтобы за спиной был ствол упавшего кедра, а по бокам снежные стены. Выложили это место молодыми еловыми ветками. За спиной, за стволом кедра выстроил целую защитную полосу от волков из срубленных молодых ёлок, чтобы подойти незамеченными и накинуться звери не могли. Перед лежанкой развели костёр. Натопили снега в котелке, заварили чай. Делали всё споро. Близость волков ощущалась даже кожей. Наконец уселись возле костра. Костя сидел на стволе упавшей ещё летом берёзы, часть которой горела в костре, а остальную по мере сгорания, можно пододвигать в огонь, поддерживая пламя. На коленях держал карабин.

- Спать будем по очереди. Сначала я, потом ты. На рассвете глаза слипаются, тяжело, то время я посторожу. Слушай и присматривайся. Если ветка хрупнет, глаза в темноте блеснут - буди.

Ольга старалась не смотреть на огонь, потому что потом, переводя взгляд в темноту, ничего не видно. Но пламя притягивало как магнитом, она наклоняла голову, отворачивалась так и этак и всё думала, думала... Вот придут. Что скажет матери? Прислушивалась к себе и понимала, мать поймёт. А сестра? Как отнесётся сестра к её просьбе? В Бурном всё казалось ясно и понятно. Но чем ближе подходила к родному дому, тем сильнее колотилось сердце. И заранее заготовленные слова теряли нужный смысл. А дочери? И Ольга, тихонько покачиваясь, бесшумно стонала, пусть Костя подремлет, понимая, что даже показаться на глаза своим детям она не может.

-Оля? Ничего не слышала?

-Нет.

-Вроде снег скрипнул... - Костя встал, осматривая ночной лес. Но пока чёрная стена за огненной границей нигде не блеснула жёлто-зелёными огоньками. Он плавно опустился на прежнее место.

-Костя, - почти прошептала Ольга, - волки. - Волчьи глаза засверкали в отсветах костра сразу в нескольких местах.

-Ах, вы чёртово отродье! А вот вам! - Костя встал, прицелился в темноту (патронов только десять, только - десять!),

-Костя!!!

-Не бойся, на огонь не кинуться!

Но огоньки волчьих глаз метались так близко, что вспыхивающий костёр выхватывал из темноты их морды. Совсем рядом чуть слышно хрустнул ломающийся наст, и в тот же миг раздался выстрел. В наступившей тишине Ольга замерла, чутко прислушиваясь. Вдруг ей показалось, что почти рядом, сбоку дышит зверь.

-А-а-ах! - она резко повернулась в эту сторону, но что же Костя не стреляет? Что же медлит?! Он... он смотрит в другую сторону! Что же тянет? Что же тянет?!

Он выждал, когда жёлто-зелёная пара глаз на мгновенье перестала метаться. Замерла, готовясь прыжку? Выстрелил. И третий выстрел делал навскидку, на Ольгин крик:

-Сзади!

Костёр взметнулся языком пламени и в этой вспышке он увидел волчью морду, в неё и стрелял.

Остальную часть ночи волки близко не подходили, хотя изредка было слышно то, как хрупала промороженная ветка, то поскрипывал, проваливаясь под тяжестью зверей, снежный наст.