Сталинская эпоха. Экономика, репрессии, индустриализация. 1924–1954

Тезис о том, что они не буржуи-эксплуататоры, а трудовые крестьяне, постоянно присутствовал в письмах сосланных кулаков, которые они посылали в различные инстанции. Были даже попытки апелляции к рабочим коллективам промышленных предприятий. Так, в июне 1930 г. на имя завкома комбината «Югосталь» (Артемовский округ Украинской ССР) было получено заявление (за подписью 90 человек) с мест ссылки кулаков. Авторы заявления, указывая, что «мы считаем себя не кулаками, а истинными трудовиками нашей Советской Республики», обращались с просьбой к рабочим «поговорить с вашими собраниями и съездами о нашем несчастном положении и своим протокольным постановлением ходатайствовать перед высшими органами, чтобы нас вернули на родину»[65]. Такие письма изымались органами ОПТУ и не доводились до сведения рабочих коллективов.

У отдельных относительно высокооплачиваемых категорий рабочего класса (особенно железнодорожников) присутствовало опасение, что и их могут начать раскулачивать в связи с тем, что их заработки, как правило, выше доходов от ведения кулацкого хозяйства. Так, в справке ОГПУ от 12 августа 1930 г. «О недочетах массовой работы на железнодорожном транспорте» был отмечен имевший место среди рабочих депо станции Барнаул разговор: «Если разобраться, то какие они (раскулаченные) кулаки, они беднее нас… Скоро до нас доберутся»[66].

Выселение «кулацкого элемента» с направлением его на спецпоселение осуществлялось и в 1934–1935 гг. и даже позднее. Например, в рапорте начальника ГУЛАГа М. Д. Бермана от 26 апреля 1935 г. на имя Г. Г. Ягоды указывалось: «Доношу, что закончен прием в трудпоселки кулацких хозяйств, выселенных из национальных районов Северо-Кавказского Края. Всего принято 4711 семей 22 496 человек, в том числе в трудпоселки СККрая – 3215 семей 14 661 человек, в трудпоселки Южного Казахстана – 655 семей 3275 человек и в трудпоселки Узбекистана – 841 семья 4560 человек»[67]. По специальному постановлению СНК СССР от 21 мая 1936 г. было осуществлено выселение около 1000 кулацких хозяйств из Дагестанской АССР и Чечено-Ингушской АО; было выселено 5317 человек, из них 3028 расселено в Казахстане и 2289 – в Киргизии[68].

К 1935 г. раскулаченные крестьяне относительно обжились в местах высылки. Например, на севере Западной Сибири в 1935 г. трудпоселен-цы имели 16 819 жилых домов и 295 утепленных бараков, однако 12 % трудпоселенцев проживало ещё в землянках и полуземлянках[69]. В 1935 г. в «кулацкой ссылке» впервые было зафиксировано положительное сальдо (15 %) между рождаемостью и смертностью. В 1936 г. родилось больше, чем умерло, на 28 %, в 1937 г. – в 1,7 раза, в 1938–1940 гг. – почти в 2 раза (см. табл. 2).

В 1930–1933 гг. прочному обживанию очень мешала практика постоянных перебросок спецпереселенцев вместе с семьями с одного места работы на другое, что отрицательно сказывалось на их обустройстве, организации ими подсобного хозяйства, строительстве капитального жилья и т. д. В ходе таких перебросок люди вынуждены были покидать относительно обжитые спецпоселки, зачастую в пути следования и на новом месте жительства претерпевали всяческие лишения, возрастала смертность. С марта 1934 г. ОГПУ совместно с СНК СССР ввели систему заключения трудовых договоров между хозорганами и завербованными спецпереселенцами. Избыточная спецрабсила согласно трудовым договорам передавалась из одной хозяйственной организации в другую, которая испытывала в ней недостаток. Завербованные спецпереселенцы становились отходниками. Их же семьи оставались жить на прежнем месте, а снабжение членов семей продовольственными и промышленными товарами возлагалось на те хо-зорганы, которые получали рабсилу в порядке вербовки[70].

Рецедивы же частичных насильственных переселений внутри «кулацкой ссылки» имели место и во второй половине 1930-х гг. Так, в 1940–1941 гг. подобная акция осуществлялась в соответствии с постановлением СНК СССР № 2031–568с от 11 декабря 1939 г. «О временных жилых постройках вблизи железных дорог». Трудпоселенцы переселялись из поселков, расположенных в пятикилометровой зоне от железной дороги[71].